Золотая книга романов о любви для девочек - страница 3

По выходным к ним приезжал папаша. Или папаша с гостями – и тогда начиналась гульба: шашлыки, барбекю, музыка и беготня. Нянька с Тимофеечкой переезжали тогда в наш домик (за это нам платили отдельно), и мы с бабкой шатались где-нибудь – до тех пор, пока они не выметутся.

А умница Мурзик спала себе в большом доме. Под музыку и пьяные вопли. Ее маманьку и папаньку (если он оказывался тут) обычно тоже звали на пикничок – который по пятницам и субботам затягивался до глубокой ночи.

И ничего. Мусора только потом много оставалось. Бабка меня еще и их бутылки отправляла сдавать. Бизнес, блин…

Тимочка же бузил в нашем сарайчике, тиранил няньку – и та билась с ним в одиночку. Моя бабка, правда, пару раз его усмиряла – когда он бедную девчонку до белого каления доводил. И шелковым Тимофейка становился. Ему бы бабулю мою в няньки нанять – из него сразу бы человек вышел. А так пока какой-то гнус капризный растет.

Но в середине июля к Тимофейке присоединился его старший братец. Я узнала об этом в редкий миг отдыха – когда валялась на берегу речки.

– Варька, тебе жениха привезли! – на всех парах примчавшись на пляж, выпалила Натаха – наша местная сплетнеразносчица. Девчонка она ушастая, глазастая, шустрая – мимо такой ни одна информация не проплывает.

Все сразу оживились: какой жених? Куда привезли?

И Натаха рассказала про нового дачника, что поселился у нас. Тимофеев брательник, парень четырнадцати лет. О том, что он заявится, жильцы со второго этажа, оказывается, бабку мою заранее предупреждали. Это я уже после узнала. А бабан мне не соизволила вовремя сообщить. Я бы подготовилась. Эх…

Все, кто был на речке, конечно, тут же начали представлять, какой у нас с ним закрутится роскошный роман. Я сидела и терпела. А куда было деваться? Смотаться от них тут же – сразу начнут смеяться, что побежала смотреть своего женишка. А начать огрызаться – вообще запозорят. Вот я и сидела, лишь изредка презрительно хмыкая. Им лениво стало в конце концов прикалываться, и тема переменилась. А как только кое-кто из ребят наладился уходить, подхватилась и я.

Конечно, на жильцовского старшего сыночка посмотреть хотелось. Четырнадцать лет! Как и мне. Крутой, наверное, невозможно как, понтовый. Посмотрим…

Руслан. Его звали Руслан. Он сам так мне представился. Потому что, войдя на наш участок, я тут же на него и наткнулась. Я только в маленькую калиточку вошла, что в самом углу нашей хозяйственной части, а он, Руслан этот, тут как тут – вдоль деревьев шатается.

– Что ищем? – спросила я. Это наша, кстати, уже территория, обслуживающего персонала. Так что вполне нормальный вопрос – что он, в смысле дачник, тут делает.

– Ой… – тут же вскинулся Руслан. – Я это… Мяч ищу.

– А-а… – деловито кивнула я. И показала рукой под вишню. – Вон он. Можешь взять.

Белый футбольный мяч действительно лежал там, в траве. Дачнику его не было видно.

– Спасибо, – улыбнулся юный дачник, наклонился и поднял мяч. Подошел ко мне и сообщил: – Я – Руслан. А тебя как зовут?

– Варвара. – Я постаралась сказать это как можно достойнее. И, кажется, у меня получилось.

– Вы тут живете? С бабушкой? – поинтересовался Руслан, перекатывая мяч в руках.

– Да.

– Мне мама сказала.

– Понятно.

– А я только сегодня сюда приехал. – Руслан был само дружелюбие. – Теперь вот тут. До конца лета. Так что будем знакомы.

– Будем. – Я снова по-королевски кивнула. И хотела еще что-нибудь эдакое загнуть, но тут от дома послышался требовательный голос Руслановой мамы. Нашей гранд-дамы, как я про себя ее называла.

– Иду, мам! – крикнул в ответ Руслан, кивнул мне с приветливейшей улыбкой и торопливо зашагал на зов.

Я осталась под вишнями. Да, очень даже ничего себе Русланчик оказался, даже симпатичный. В белой футбольной форме, в кроссовочках таких зашибенных. А загар какой! Шоколадный, без всяких яких, натурально шоколадный – темно-коричневый. С блондинистыми волосами просто супер такой загар смотрится! А глаза у этого Руслана оказались голубыми. Или, может, просто на пляже выцвели? Потому что где-то на морях он явно долго отдыхал-полоскался – это и хомячку понятно…