Золотая корифена - страница 23

— Страви леску! — обеспокоенно восклицает Валентин, — Порвет! Лопнет!

— Не порвет… не лопнет, — возражает Корин, но все же немного стравливает с катушки леску. Свесившись с Петром за борт, мы видим, как корифена носится, рвется из стороны в сторону. Вот Корин наматывает на катушку леску, и рыба свечой мчится вверх. Прыжок… всплеск — и снова вглубь,

— Смотри, — Скачков толкает меня локтем в бок. Я наклоняюсь ближе к воде: внизу, в фиолетовой глубине, направляясь к корифене, скользит темная теш..

— Стась, выбирай быстрее: акула!

Корин, откинувшись спиной назад и уперев рукоятку удилища в бедро, наматывает леску на катушку. Волосы упали ему на лоб, мокрыми прядками прилипли к коже, губы оттопырились, показывая судорожно стиснутые зубы. Еще немного, еще.

— Быстрее, черт! — кричит Скачков, от нетерпения притопывая пятками. — Сожрет ведь!

— Сам ты черт! — откликается Стась. Мышцы на его руках вспухли буграми, суставы пальцев от напряжения побелели.

— Кыш! Куда ты! — Скачков хватает большой разводной ключ и бьет им по металлическому борту лодки. Но акула даже внимания на него не обращает. Мы видим, как обеспокоенная корифена метнулась еще раз, еще, и страшные зубы перехватили ее пополам, В следующее мгновение акульи челюсти вновь сомкнулись, отбрив остаток кровоточащего рыбьего туловища по самые жабры. Голова корифены выскочила из воды; Корин не удержался на ногах и грохнулся в лодку, ударившись спиной о борт.

Голова корифены. Вот и все, что нам достается. Она еще жива: жабры судорожно приподнимаются. Ярко-янтарные рыбьи глаза стекленеют; в них, только что наполненных ужасом, отражаются тучи, проплывающие над лодкой.

— М-да, — разочарованно тянет Корин, — история.

— От акулы надо избавиться. Как-то ее нужно отогнать. Или вообще казнить.

— Легко сказать. Ну, крючки у меня крупные есть. Можно ее, конечно, поймать. А что дальше? В ней центнера полтора весу. Помните, всей палубной командой таких рыбок на борт вытаскивали, и то они нам концерты устраивали. Да она нашу лодку перевернет.

— Предложение есть, — говорит Петя Скачков, — ее следует замучить.

— Как это замучить?

— Значит так: попадется на крючок и пускай там бултыхается. Пока не подохнет,

— Чушь ты несешь, Петр, — Корин Даже сплюнул. — Это такая живучая тварина! На горячей палубе по полчаса хвостом колотит. А помните, пузо вспороли и кинули в воду. Так она плывет хоть бы хны, а кишки в воде, как тряпки, болтаются. Тьфу… А ты говоришь «замучить». Она нас всех замучает, а не мы ее.

— И все же надо попробовать. В крайнем случае трос обрубим. Черт с ним. Лишь бы от акулы избавиться, — говорит Валька. — Корин, готовь снасть. Завтра утром с ней расправимся. Коля, опускай свою сетку.

…Вечер проходит в мрачной тишине. Сразу с наступлением темноты «Корифену» настиг небольшой ливень. Вычерпав воду из лодки, садимся ужинать. В сетку за несколько часов буксировки набилось с литровую банку планктона. Когда вытряхиваем улов в миску, живая масса вспыхивает холодным голубым светом. Кажется, что в сетку попали не мельчайшие животные океана, а груда драгоценных камней, переливающихся всеми оттенками синего цвета — от ярко-голубого до густо-фиолетового.

— Это перидинеи, ракушковые рачки и ночесветки, — говорю я, — возбуждаясь, они начинают светиться. Мельчайшие существа как бы горят с ничтожным выделением тепла. Интересно, правда?..

Все молчат. Скачков, вздохнув, подцепляет планктон ложкой и отправляет ночесветок, перидинеи и ракушковых рачков в рот.

— Ух, печет! — шепчет он и, открыв рот, шумно вдыхает в себя воздух. Во рту у него, как у фокусника, полыхает голубой огонь.

Мне еще хотелось сказать о том, что живой свет в организмах возникает при наличии особых веществ — белка люциферина и фермента люциферазы.

— Ребята, — начинаю я, — ну что вы все такие кислые? Хотите, я вам расскажу про те процессы, которые происходит в…

— Заткнитесь, Леднев, — обрывает меня Валентин, — берите ложку и ешьте планктон. Он очень питателен. А вам, как и всем, кто здесь присутствует, надо питаться. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас отдал концы.