Золотая корифена - страница 61

— Ладно… потом поймаем, — утешает меня Петр, — давай твою проклятую флягу…

Отлив. В маленьких каменистых лужицах, в скользких, поросших водорослями бассейнах кипит жизнь. Множество игластых морских ежей, окрашенных в черно-фиолетовый цвет, группками скопились в прозрачных соленых озерах. Тут же мелкие и крупные звезды. Красные, оранжевые, с синими полосками и крапинками, Звезд так много, словно сыпались они ночью с неба, остывали и вот теперь тысячами разбросаны по всему берегу. А вот какая-то новая звезда: желто-восковая, пупырчатая и совершенно твердая. Опустив звезду в прозрачную лужицу, я ложусь животом на мокрый песок и вижу; снизу, из-под лучей, высовывается множество маленьких, почти прозрачных с нашлепками на концах ножек. Один из лучей вдруг приподнялся, и множество ножек потащили звезду под обломок кораллового рифа… Стоп, стоп… нечего тебе там делать, восковая звезда, а ну-ка, Петя, где ты там? Открывай крышку… поедешь ты, звезда, в музей… Нечего без толку ползать по берегу.

С больших валунов, виднеющихся на берегу, наблюдают за нами любопытные глаза ящериц. Завидев нас, они угрожающе приподнимаются на лапках, раздувают горло и быстро-быстро высовывают изо ртов черные язычки. Ящерицы очень пугливы и весьма любопытны. Вот одна соскочила с камня и, оставляя на песке цепочку маленьких следов, побежала, таясь за камнями, вслед за нами: люди… такое здесь встречается не часто.

Потом мы видим птицу. У птицы маленькая лысая голова с голой шеей и тонкий крючковатый нос. Птица сидит на песке и расклевывает выброшенную на песок водой тухлую рыбину. При нашем приближении птица неохотно расправляет крылья. Стоит так несколько мгновений, крутит головой, а потом, разбежавшись, взлетает.

Становится жарко. Тени укорачиваются. Солнце ожесточенно поливает нас своими лучами. Хорошо, Хоть ветер с моря. Он немного остужает тела, высушивает пот, взбадривает. Но все же тяжело. Пора бы и отдохнуть. Валентин смотрит на часы и машет рукой: привал!.. Фу… вот и отлично. Гуськом мы уходим под пальмы, расстилаем на песке брезент, и Валентин приказывает:

— Коля… — организуй орешков.

Легко сказать «организуй». Ребята думают, что если я вчера взобрался на пальму, то для меня это дело легкое, привычное. Конечно, я любил в детстве лазать по деревьям, но это было так давно. Однако не возражаю: все равно ведь кому-то лезть надо. Стась опускается на корточки, я становлюсь ему на плечи, и Стась поднимает меня. Теперь еще два метра — и вот они, орехи…

Несмотря на одуряющую жару, аппетит у всех превосходный. Мы довольно быстро расправляемся с последней рыбиной, и Корин, пока я отвернулся от мешка, уже выуживает и, жмуря глаза, обнюхивает полукруг колбасы. Наш неприкосновенный запас.

— Пейте молочко, детка, — советую я, — оно очень питательно. Почти пятнадцать процентов жира и пять — сахара.

— Не хочу молока, парни, — неохотно отдавая мне колбасу, сказал Стась, — я мяса хочу… чтобы зубам работу дать… Чего бы такого пожевать?

— Коля, подумай, пожалуйста, — просит меня Петр, — я тоже, понимаешь, хочу чего-нибудь такого. Ведь я мужчина, Коля. Я не могу жить одним молочком… В общем придумай… а?

— Устриц хотите?

— Давай устриц! Где они? — Корин встает, отряхивает с колен песчинки. — Петька, разжигай костер.

Забрав ведро, мы вместе с Кориным идем на берег. Прилив еще только начался, и большая полоса литорали свободна от воды. Искать долго не приходится: вот они, правда, не устрицы, а мидии — двухстворчатые моллюски, упрятавшие свое мясистое тело в темные, с фиолетовым отливом раковины. Их здесь много. Целыми колониями усыпаны камни, песок.

— Так здесь и живут? — спрашивает Стась, опускаясь на корточки. — Как же их волны не смывают?

— Попробуй потяни за одну из них…

Корин берется за самую крупную мидию, тянет, и вслед за ней тянется еще с десяток ракушек, плотно перепутанных какими-то крепкими синеватыми нитками. Нитки скрепляют не только моллюсков друг с другом; они, как якорями, вцепились в песок, за камни.

— Это биссус, Стась… Эти крепчайшие нитки, похожие на шелк, выделяются железами, расположенными в ноге мидии.