Золотая кошечка - страница 21

— Он самый слабый, — сказал мне доктор, — мы конечно его вытащим, у него стабильное состояние, но потребуется много времени.

— А если прокапать ему кровь вампира, немного, и разведённую? — спросила я. — Тогда можно рассчитывать, что он быстрее пойдёт на поправку?

— Тогда можно, но только вампиры редко дают кровь, — ответил мне доктор.

— Мы очень хорошо попросим, — ответила я и вышла из комнаты.

Охраняли детей оборотни Танвира, я подошла к одному из них и попросила его пригласить ко мне Илана.

— Он здесь, я его сейчас приглашу, — ответил мне оборотень, и быстро побежал по коридору к выходу в танцевальные залы.

Илан пришёл через несколько минут.

— Илан, — спросила я, — ты ведь не любишь людей? Не возражай, ты сам вызвался возглавить группу воинов только по одной причине: тебе сказали, что я человек. Мне Сантьяго рассказал, а он давно тебя знает.

— Сантьяго! А он что, здесь в Париже? — спросил Илан.

— Сантьяго мой напарник, он сейчас в гостинице охраняет брата с сестрой, — ответила я. — Но это потом, а сейчас я хочу тебе сделать подарок, судьба приготовила тебе сюрприз, только надень халат и пройдём к детям в комнату.

Я подвела его к небольшому диванчику, где спала девочка лет шести, такая маленькая светловолосая куколка.

— Вот твой сюрприз, — показала я рукой на девочку.

Он наклонился к девочке, втянул ноздрями воздух, а потом тихонько опустился на колени возле дивана и очень осторожно поцеловал её в лобик.

Повернул ко мне лицо и тихо проговорил:

— Ташико, спасибо, я твой должник.

— Меня ещё рано благодарить, придётся очень постараться, чтобы она начала тебе доверять. Не знаю, сколько времени девочка провела в этом аду, но она очень слаба от потери крови, и на ней медики обнаружили много синяков и порезов, над ней измывались, — ответила я и вышла из комнаты.

Нужно возвращаться в гостиницу, вечером меня пригласили в особняк Адриана, нужно приготовиться, там может произойти много неожиданностей.

Особняк Адриана, вечером того же дня.

В особняк мы прибыли в полном вооружении. Санти с клинками, я в легко разрываемой одежде, и Тиш у меня на талии. Нас у дверей встретил Танвир, мы поприветствовали друг друга и пошли в главную гостиную особняка.

Судья Совета уже сидел на диване, это был 800-летний вампир, очень красивый, даже на фоне других виденных мной вампиров. Чёрные длинные волосы, собранные в толстую косу до пояса, аристократические черты лица, и необыкновенные голубые глаз (глаза у вампиров не менялись при обращении, они на время становились красными после принятия крови).

Старшие вампиры и уже знакомая мне вампирша были связаны вампирскими цепями, и их держали воины-вампиры Совета, младшие вампиры стояли в стороне, тоже под охраной воинов, но их не связали. Мои трофеи сидели на отдельно стоящем диванчике, рядом с судьёй, оборотни стояли в другом конце гостиной вместе, я насчитала их тринадцать вместе с Калистом, среди них три женщины.

Я прошла и села на диван рядом с судьёй, Санти остался стоять рядом со мной.

Слово взял судья:

— Мы собрались здесь, чтобы выяснить все обстоятельства и наказать виновных, нарушивших законы Совета.

— Почему этот человек присутствует на расследовании? — выкрикнула одна из оборотней и вышла вперёд.

— Этот человек является палачом дома вампиров, и она выявила нарушения закона, и потому присутствует здесь на законном основании, — ответил судья. — Я, судья Радмир, объявляю расследование открытым. Кто хочет высказаться? Но предупреждаю, что я уже прочитал ваши воспоминания, и меня невозможно обмануть или разжалобить, — добавил он.

— Но зачем тогда высказываться, если вы всё знаете? — Калист. — Скажите только, судья, кто из моих оборотней знал, чем занимаются вампиры в клубе, и я накажу их.

— Ты как собираешься их наказывать? — спросила я. — Погрозить им пальчиком или посадить на хлеб и воду, или отобрать у них женщин? Ответь нам.

— Это тебя не касается, я глава стаи и сам разберусь со своими оборотнями, — ответил он мне.

— Грубо ведёшь себя, Калист. Согласно законам, палач может потребовать любое наказание для причастных и для непричастных, но догадывающихся о творимом беззаконии, а я не верю, что в твоей стае никто не догадывался об этом, — громко сказал Радмир.