Золотая Орда. Между Ясой и Кораном. Начало конфликта - страница 3

. Т. I. С. 301–303).

Как видим, у ал-Макризи и речи нет о том, что послы Берке присягнули каирскому халифу. Символическое содержание такого акта настолько значимо для мусульманского мира, что известие о нем было бы широко известно. Более того, без специального ритуала — публичного облачения в халаты, присланные халифом, — оно не считалось завершенным. Но о таком событии египетские летописи молчат. Сообщение Амина аль-Холи — это маска, за которой нет лица. Дело не в том, что ошибку не заметили и некритично повторили. Если принять во внимание механизмы имперской власти и авторитет Ясы, который поддерживался кочевой аристократией, то сведения о том, что Берке признал над собой власть халифа, выглядят крайне вызывающе. Истинная проблема в том, что у нас нет истории Берке, написанной придворным летописцем.

С именем Амина аль-Холи связана еще одна ошибка. Он пишет, что Берке из Египта был отправлен в дар трон, отделанный черным деревом и слоновой костью[13]. «Египетские послы привезли в Орду подарки: почетные одежды, трон, инкрустированный черным деревом, слоновой костью и серебром, и "Коран 'Усмана". <…> Нетрудно заметить, что из Египта в Орду были присланы инсигнии. Удивительно, что в источниках, связанных с историей Золотой Орды, об этой реликвии и символе власти мы не находим практически ничего», — полагает Е. А. Резван[14]. На самом деле, здесь нет ничего удивительного, поскольку трона никто не посылал. У египетского султана Байбарса не было оснований для такого высокомерного подарка. Кади Ибн 'Абд аз-Захир, секретарь султана Байбарса, в своем сочинении перечисляет подарки, отправленные с египетскими послами в Улус Джучи: «Коран 'Усмана», в обложке из красного, шитого золотом атласа и футляре из кожи, подбитой шелком; налой для него из слоновой кости и черного дерева, инкрустированный серебром; венецианские ткани и множество редких вещей (Сборник материалов. Т. I. С. 72–73).

Истинное отношение монгольских правителей к священнослужителям проявлялось в критических ситуациях. Ясно, что с точки зрения Чингизидов, это были просто обременительные для бюджета группы. Их польза была в том, что своим авторитетом они придавали легитимность правящему дому.

Во время соперничества между Хубилаем и Ариг-Букой за корону Монгольской империи, царевичи и провинции по обстоятельствам склонялись на ту или иную сторону. В этой войне население города Каракорум, столицы империи, оказалось бесполезным ресурсом. «Имамы, бахши и христиане доложили [жалобу Ариг-Буке]: "Как нам оказать [содействие], когда повинность тяжка?". Он сказал: "Какое войско разбили эти три разряда [людей] и какая от их [помощи] польза? Пусть они остаются здесь и помогают нам [только] молитвой, а если прибудет каан, то пусть поспешат к нему!" — и отправился воевать с Алгу. Вскоре после его ухода к Каракоруму подошел каан с большим войском и обложил город. [Из города] вышло по нескольку  человек от каждой религиозной общины; они доложили [каану] об образе действий Ариг-Буки. Он обласкал их и в соответствии с указами Чингис-хана и Менгу-каана сделал тарханами на прежних основаниях» (Рашид-ад-дин. Т. II. С. 164).

Пока монголы творили историю, эти три группы (имамы, бахши и христиане) переписали историю. Мы пожинаем их плоды.