Золотая рыбка - страница 13
С матерью Петя простился холодно, хотя ему до слёз было жалко её. Но побороть себя он не мог.
Вечером Борис Фёдорович рассказывал сказку. Сказка была про Ивана-царевича и Василису Прекрасную. Лейтенант очень здорово умел менять голоса. Царь Берендей, и Кощей Бессмертный, и Василиса Прекрасная говорили у него по-разному.
Старшина то и дело с азартом перебивал:
- Ну, а дальше что?
В палатной тишине Пете ясно представлялось подземное царство Кощея, такое страшное, с ведьмами, чертями и бушующим огнём. А сам Кощей был просто-напросто скелетом. Такой скелет Петя видел в биологическом кабинете школы. И почти как наяву Петя увидел погоню за Иваном-царевичем.
Засыпая, он подумал: «Вот чудно как! Взрослые люди, а рассказывают детские сказки!..»
Сентябрьские погожие дни сменились беспрерывными дождями. Каждое утро Пете закапывали что-то в глаза и шприцем кололи руку. После укола Петя хватался рукой за лоб и, посасывая сквозь зубы воздух, взад-вперёд молча ходил по перевязочной - терпел. Повязка с головы у него была уже снята, но, как он ни пытался, поднося к глазу, рассматривать какой-нибудь предмет, увидеть всё равно ничего не мог.
А солнце, которое иногда проглядывало сквозь тучи, казалось ему тусклым и расплывшимся.
Между завтраком и обедом, если не крапал дождь, Петя обычно выходил на двор с Борисом Фёдоровичем. Гулять с ним было интересно. Он угощал семечками и часто рассказывал о фронтовой жизни. А ещё они подходили к барану, который щипал траву. Петя со смехом крутил его за рога, а потом давал обнюхивать руки. Мокрый нос барана доверчиво тыкался в ладони.
За эти дни Петя передумал о многом. Его мысли часто останавливались на Лёвке. К нему была лёгкая зависть. Вот он сейчас гуляет на свободе, ходит, учится, а Петя лежит. И вместе с этим Петя очень волновался за товарища: как бы Лёвке не вздумалось разбивать молотком снаряды…
Он хотел было о Лёвкином житье-бытье порасспросить у мамы, но, чувствуя, что она зла на Лёвку, расспрашивать не решился.
Но однажды, к Петькиному удивлению, мама сказала:
- Это тебе от Лёвки,- и сунула в руки большой пахучий шар.
Петя оставил яблоко до вечера. После ужина, оторвав зубами большой кусок сладкой мякоти, Петя вдруг обнаружил в яблоке записку. Она была свёрнута трубочкой. Такой способ передачи для Пети был не нов. Яблоко протыкается гвоздём, а потом в дырку запихивается записка. Но в больнице это была большая радость. Прочесть записку Петя не мог, а показывать никому не стал. Мало ли что может Лёвка там написать! Так, непрочитанную, и запрятал в тумбочку.
Петя ждал операции. Об этом ему не раз говаривали и врачи и профессор. И даже, как у большого, спрашивали разрешения. Петя согласился. Он знал, что с операцией к нему должны прийти и школа, и товарищи, и санки, и многое другое, по чему он уже успел соскучиться. А без каких-то там хрусталиков, которые удалят, как сказал профессор, он обойдётся. Их вполне заменяют очки.
И вот однажды утром Петьке не подали завтрака. У Пети началась неприятная внутренняя дрожь. Он предчувствовал, что сегодня с ним произойдёт нечто особенное.
Действительно, вскоре в палату вошла сестра.
- Петя, на операцию! - сказала она весело и взяла его за локоть.
В большой операционной пахло спиртом. Петю положили на стол. Руки ему привязали к столу бинтами, а на ноги навалилась сестра. Сердце стучало так часто и сильно, что казалось, вот-вот выпрыгнет из грудной клетки. Пете дали выпить какой-то порошок. Сердце мало-помалу успокоилось.
- Ну-с, голубчик, сейчас мы тебе подарим свет,- слышал Петька то удаляющийся, то приближающийся голос профессора.- Только не бойся, больно не будет.
Запах спирта ударил Пете в нос. Что-то кольнуло в правый глаз, и Петька почувствовал, как вслед за этим по глазу начали чем-то скрести. Боли не было. И вдруг - свет! Обыкновенный свет электрической лампочки ударил в глаз. Над глазом двигались чьи-то руки.
- Вижу! Вижу! - закричал Петя.- Я вас вижу!
- Ну и смотри на здоровье! - отозвался профессор.
Он был бородатый и усатый.
Нервы у Пети были напряжены. Больше сдерживаться он не смог и заплакал…