Золотая стрела и бабочка - страница 3

стр.

За следующей дверью скрывалась диковинная ванная. Водопад лился прямо из стены в неглубокий бассейн рядом с ванной, такой огромной, что в ней можно плавать. Туалет был сделан не из обычной белой керамики, а больше напоминал красивейшую Севрскую фарфоровую вазу, украшенную розовыми, желтыми, зелеными цветами и виноградными лозами. Но как ни странно, в помещении отсутствовали зеркала.

Когда она вернулась в спальню, маленький столик между диванами был заставлен едой. Свежие горячие ломтики хлеба, вазочка со сливками, сырное фондю, возле большой вазы с фруктами серебряный кувшин с вином. Это оказался лучший напиток из всех, которые ей доводилось пробовать. Легкий, сладкий, немного игристый с фруктовым привкусом.

Психея на секунду задумалась: стоит ли есть или пить, но потом пошла к столу с яствами. Если он хочет ее опоить, то у нее нет возможности его остановить. Однако ей необходимы силы, чтобы продержаться и найти способ сбежать. Психея не могла понять, как он ее похитил. Последнее, что она помнила – обморок...

«Кафетерий… Напиток… Он что-то в него подсыпал?»

Покончив с едой, Психея улеглась на кровать и уставилась в нависающий над головой балдахин. Больше здесь делать было нечего. Нет ни книг, ни телевизора, ни даже радио. Возможно, он не хотел, чтобы она услышала новости о своем похищении. По любому, об этом трубят во всех новостях. Исчезновение дочери богатого судового магната не могло не привлечь внимания общественности.

«Тара, должно быть, в отчаянии», – подумала Психея. – «Интересно, смогла ли подружка хорошенько рассмотреть похитителя? Очень на это надеюсь».

Психея поднялась и направилась в ванную, но на полпути замерла. Посуды и остатков еды на столике как не бывало. Она не видела, чтобы кто-то входил в комнату. Колени подогнулись, и ей пришлось сесть на диван, чтобы не рухнуть на пол. И тут она вспомнила слова Эроса.

– Пожалуйста, не пугайся, если никого не увидишь. Это место очень... отличается от твоего мира.

Притянув колени к груди, Психея постаралась не расплакаться.


ГЛАВА 3 

– Надень повязку.

Психея мгновенно проснулась и растерянно огляделась по сторонам. Слова прозвучали так, словно Эрос стоял рядом с ней, но в комнате по-прежнему никого не было.

– Надень повязку, Психея, – терпеливо повторил он.

Она встала, достала из тумбочки лоскуток ткани и неплотно завязала его в надежде оставить зазор, через который она сможет увидеть своего похитителя. Только вот когда материя легла ей на глаза, то плотно закрыла обзор. Даже свет не проникал сквозь ткань.

– Она на мне, – Психея ненавидела свой дрожащий голос.

Дверь открылась, и послышались приближающиеся шаги.

– Я принес тебе несколько книг, – сказал он. – К сожалению, я не могу принести сюда телевизор или радио. Эти вещи здесь не работают.

Она сильно удивилась.

«Откуда она узнал? Неужели читает мысли? Не может быть!»

– Если честно, то может.

– Тогда о чем я сейчас думаю? – спросила Психея.

– Синий. Двадцать один.

У неё перехватило дыхание.

– Но это... невозможно. – Из-за отсутствия уверенности голос стал совсем слабым.

– Сейчас ты уже поняла, что это место не совсем обычное, как и я.

Ей не хотелось этого слышать. Психея зажмурилась, словно пытаясь отгородиться от мира.

Он прикоснулся к ней, и от неожиданности она дернулась.

– Пожалуйста, не бойся.

– А как я могу не бояться? – выпалила она. – Я не знаю, что происходит и почему я здесь. Если это ради выкупа...

– Нет, мне не нужны деньги.

– Тогда почему? – воскликнула она. – Я не понимаю. Вы что, сталкер? – На последнем слове голос дрогнул.

– Нет. Я уже говорил тебе, что не думал, будто мы когда-нибудь с тобой встретимся.

Ей показалось, что в голосе звучала легкая задумчивость. Психея удивилась неожиданной симпатии, которую испытала к нему.

– Тогда почему вы... за мной наблюдали?

– Не знаю. – Он казался озадаченным, и Психея ему поверила. – Ты завораживала меня, как ни одна смертная.

– С-смертная?

Он молчал.

– Вы сказали «смертная»?

Послышался звук удаляющихся шагов. Вероятно, он отошел к окну. Сердце ушло в пятки, а дыхание стало прерывистым и судорожным.

«Он что, сумасшедший?»