Золотая стрела и бабочка - страница 8

– Произнеси имя того, кого хочешь увидеть, и представь его себе.

Психея чувствовала себя полной дурочкой, обращаясь к миске с водой, но стоило имени отца слететь с губ, жидкость вспыхнула, превратившись в раскаленное серебро. Из глубины показалось лицо отца, а потом картинка стала расширяться, и Психея увидела комнату и присутствующих.

Это квартира ее матери на Манхэттене. И увидеть там отца стало для Психеи настоящим потрясением. Насколько она знала, отец до этого там ни разу не был. На самом деле, уже более десяти лет ее родители не могли находиться под одной крышей. Он что-то бормотал под нос и метался перед креслом, в котором сидела мама. Она рыдала, прижимая платок к губам и пытаясь приглушить всхлипы.

– Mitera, – прошептала Психея по-гречески. Мама. После развода родителей она перестала так ее называть. Разрыв с мужем так повлиял на мать, что она не могла вынести таких «напоминаний».

– Нам не стоило разрешать ей жить отдельно. Неважно, с тобой или со мной, главное, не одной, – выпалил отец.

– Алексис похитили не из ее квартиры. Она ходила с подружкой по магазинам. Так что, они все равно бы ее украли, и не важно, с кем бы она жила, – тихо сказала мать.

– Я должен был приставить к ней телохранителей. Я сотни раз говорил Психее, что в мире полно опасных людей...

Сдавшись, мать зарыдала навзрыд, сотрясаясь от душераздирающих всхлипов. Отец застыл на месте, а потом пошел к ней. Протянул руку, словно хотел погладить по голове, но так и не прикоснулся. Никогда прежде Психея не видела на его лице такой неуверенности.

Она не понимала, что и сама плачет, пока Эрос не коснулся ее щеки, смахивая слезу кончиками пальцев. Его руки – единственное, что видела Психея. Задрожав, она громко всхлипнула, и ладонь Эроса легла на ее глаза. Второй рукой он развернул ее к себе и обнял.

Смутно она поняла, что он очень высокий. Ее и саму крохой не назовешь, а Эрос на голову выше. Психея прижималась щекой к его теплой груди и вдруг заметила отсутствие сердцебиения. С губ сорвалось рыдание. Тишина смела остатки сомнений.

«Я и правда в плену бессмертного на священной горе Олимп».

– Ш-ш-ш, – прошептал он. – Пожалуйста. Психея, умоляю, не плачь...

Она зарыдала еще горше. Эрос слегка запрокинул ее голову и стал вытирать слезы, умоляя не плакать.

А потом поцеловал.

Психея ахнула, голова пошла кругом, и она забыла, как дышать, пока его губы нежно ласкали, изучали и пробовали. Закрытые глаза добавили остроты, каждое прикосновение казалось слаще и полнее. Сердце гулко колотилось, словно пойманная в банку бабочка. Со стоном она обняла его за шею.

Отрывисто застонав, он резко отстранился и в замешательстве веки Психеи затрепетали.

– Не смотри на меня! – закричал Эрос, и она, поспешно зажмурившись, отвернулась.

– Я... Я отведу тебя назад в спальню, – едва слышно сказал он, а потом взял за руку и повел извилистым путем.

– Эрос?

Не ответив, он подтолкнул ее внутрь комнаты, и дверь с резким щелчком закрылась.

Той ночью Эрос не вернулся в ее комнату, и на следующий день тоже. Психея коротала время, лежа на постели и разглядывала потолок. И сколько бы она не думала, все сходилось к одному.

Она скучала по нему.

Психея не понимала, как такое могло произойти. И в оправдание пыталась себя уверить, что это только лишь потому, что он – единственный, с кем она может поговорить. Только правды это не меняло. Ей очень недоставало Эроса.

«Интересно, не стала ли я жертвой стокгольмского синдрома? Хотя, вряд ли. Ясно как день, что он мне нравится».

А воспоминания о поцелуе заставляли сердце бешено колотиться в груди.

Следующий день прошел, как и предыдущий, и стал самым длинным в ее жизни. Еда появлялась на столе, но Психея к ней не прикасалась. Примерно через час еда исчезала.

Психея наблюдала за солнечными лучами. Хотя, может это небесное светило здесь называют по-другому? Неважно. Она лежала и смотрела, как свет ползет по потолку, а тени становятся все длиннее.

Она поняла, что поцелуй был огромной ошибкой. Ужасной ошибкой, рожденной в минуту слабости. Жаль, что Эрос не дает ей возможность извиниться. Видимо, он собирается ее избегать, пока не отпустит домой. И неизвестно, когда это произойдет.