Золотая туфелька - страница 4
— Наденька, разве я трушу? С животиком так с животиком.
— Этот осел Каганович завопит, что мы разлагаем молодежь. А что сам через служебную дырку лазает в Вахтанговский, всех истискал? Я хочу сшить тебе платье с трехметровым шлейфом. Помнишь, у тебя было похожее, когда в тебя влюбился Маяковский? Кстати, кто тебе шил?
Лёля знала, если признается: «Я сама — и придумала, и шила» — Ламанова укажет ей на дверь, Ламанова пуще того — с сердечным свалится.
— Кто? Надо вспомнить... Да еврей с Сухаревки (нет, это глупо).
— Еврей? С Сухаревки? (Холодно.) Там евреев сроду не было.
— Ме-ме-ме. Действительно. Но так это был племянник нашего институтского учителя танцев Буже...
— Не знаю такого...
— Он умер, бедняжка, когда ему было всего двадцать... (взгляд Ламановой быстрый) два...
— Отчего? (С облегчением.)
— А-а-а... (Покрутит платок.) Застрелился. (Почему бы ему не застрелиться, если он никогда не существовал?)
— Господь с тобой! (Сочувственно.) Из-за женщины, конечно? (Лёля лишь вздохнет.) Ну — о мертвых плакать, о живых — радоваться. (Ламанова развеселится.) Ты видела, как Владимир Иванович ел тебя глазами? (Немирович.)
— Я думала, ему нравится семга.
— Фуй! Ты хоть знаешь, с чего начинается его день? С раздумий, какой актрисульке задрать юбку. Говорит: гимнастика лиц немолодого возраста. Говорит: область под юбкой покамест свободна от указаний... кха... свыше... Ну а ты, Лёлька, долго будешь самой капризной невестой Москвы?
— Лет, может, тысячу. (Потанцует пальцами по столу.) Я хочу дождаться возвращения Бори.
— Разве он не женился на французской пышке?
— Фиктивный брак (Слегка обиженно.)
— Я слышала, он кутил с американочкой?
— Надя, как будто вы не знаете мужчин (С бесенятами в глазах.)
— Испанки ему тоже нравятся? Он ведь в Испании сейчас?
— Нет. Он ищет... — я в сомнениях, могу ли сказать вам... — Пчи-чи-чи-чи — защелкает страницами журнальчика.
— Ну да, скажи лучше своей Галке Фридменштейн...
Пчик — захлопнет:
— Он мне свадебный подарок ищет...
— Что же? Кольцо? Диадему? И сам намерен пересечь границу? Думает, не сцапают?
— Ф-ф-ф-ф... (Лёля зашепчет Ламановой на ухо.)
— Ой, Лёленька! Я смеюсь над этим театром! Паспорта... фотографии... Тебя-то он вывезет в гости к своей французской дуре в чемодане? Или калачиком свернешься в шляпной коробке — кха-ха-ха! Впрочем, фигура у тебя прелестная...
— Знаете, Наденька, какое условие я поставила? Когда соглашусь выйти за него?
— И? (Надменно.)
— Когда он подарит мне то, что не может получить ни одна женщина... Разве что невеста какого-нибудь султана...
— Это в тебе говорят татарские корни, кха-ха...
— А в старушке Европе уже никто не сумеет сделать такого подарка... Еще лет двадцать назад могли бы. Догадались, Наденька?
Ламанова посмотрела на Лёлю рассерженным сфинксом:
— Я думаю, Лелюшка, думаю.
Лёля захохотала:
— А если... — Ламанова изъела Лёлю глазами, — а если жирафу?
— Да, Господи, жирафу может потребовать любая парижская глупышка...
— Что тогда? Слона?
— Зачем мне слоха-ха? Скушать?
— Лёленька (вкрадчиво), давай в холодно-горячо...
— Пожалуйте.
— Итак, слон — холодно?
— Ну конечно. Слону у нас холодно.
— Собственная вилла?..
— Виллой не удивишь...
— Не удивишь?
— У Светланы С. вилла имеется. Мне Миша Айвазов разболтал. Он инспектировал доставку туда сахарных персиков...
— Я бы от персиков не отказалась. (Думает, загибает пальцы). Вилла — холодно... А яхта? Яхту не хочешь?
— Яхта — тоже холодно. И потом, если я получу Борин подарок, то яхты, или виллы, или еще какая дребедень будут к нему прилагаться...
— О-о, Лёлька, ты измучила старуху... Я не знаю, о чем мечтает такая фантазерка, как ты... Волшебное кольцо с тремя слугами? Лампа Аладдина?
— Было бы неплохо. Но я реалистка. Я не требую чуда. Я хочу того, что втайне хочет каждая женщина. Просто они боятся признаться, а я не боюсь...
— Гарем из молоденьких лордов? — это требовать к свадьбе жестоко.
— Ха-ха-ха...
— Тысячу слуг?
— И так будет.
— Но теплее?
— Если вам хочется.
— Зна-аю! — закричит Ламанова. — Зна-аю!
— И? (Лёля улыбнется с ядом.)
— Остров! (Торжествующе.)
— Остров? Это — теплее...