Золотинка - страница 9

За домом, огородом, хозяйством следила жена-строгая, чопорная бабка Степанида. В день выхода супруга в море капитанша надевала черное платье, повязывалась платком и ехала на причал рыбозавода проводить мужа в рейс. Наглаженный, начищенный, надушенный, несмотря на вчерашнюю выпивку, капитан неловко тыкался губами в сухую, морщинистую щеку жены.

— С Богом и семь футов под килем, — крестила капитанша моряка и долго стояла на пирсе.

Маловеры и дилетанты, подсмеивающиеся над ритуалом прощания старого морехода, забывают прописную истину — «с морем не шутят», обращаться с ним нужно на «вы», еще никому не удалось приручить своенравную стихию, подружиться с ней. Легкомысленных и забывчивых море жестоко карает.

Рейс-переход был коротким и символическим. Катер поднимал якоря в бухте, огибал полуостров Старицкого и отшвартовывался в морском порту. На его акватории буксир работал пару дней и возвращался на рыбозавод к своим обязанностям. От бухты Веселая до бухты Нагаева десяток километров по объездным дорогам. Капитан уходил в плавание утром и возвращался на автобусе вечером мертвецки пьяным «ни петь, ни рисовать» и громогласно извещал соседей:

— Пришли к родным берегам.

Он приставал к прохожим с предложением выпить за благополучный переход, бушевал и ярился неведомо на кого.

С сурово поджатыми губами, бабка Степанида встречала вернувшегося моряка на пороге дома, истово крестилась на икону в «красном углу». Затем, кривясь от сивушной вони, она отправляла мужа на боковую.

Утром, трясясь с похмелья и опасаясь нахлобучки от жены за вчерашнюю пьянку, Фрол Акимыч уходил из дома от греха подальше и присаживался на скамейку соседей. Законы в торговле были «драконовскими», соблюдались неукоснительно, спиртное продавали с одиннадцати часов. Похмелиться дома — вещь нереальная, к капитанше до «адмиральского часа» не подступиться. Приходилось надеяться на милость и сочувствие соседа.

Отец, обычно копавшийся на подворье, замечал унылую фигуру старого моремана. Он заходил в дом, наливал стакан спирта, кружку воды, собирал немудреную закуску.

— Доброго здоровьичка, Федя! — приветствовал соседа флотский ветеран и пожимал руку.

— Здравствуй, Акимыч, — отвечал Федот Семенович, подавая спирт, блюдце с нарезанной селедкой и напутствовал:

— Поправляйтесь.

Оправдываясь за вчерашний перебор спиртного, Фрол Акимыч извинялся и клятвенно заверял:

— Истинный Бог, больше не буду, Федя!

— Меньше тоже, — скептически вворачивал сосед и советовал, — тебе скрыться надо с глаз подальше, Акимыч. Не ровен час капитанша увидит тебя «под градусом» раньше, не миновать тебе трепки.

Капитан кивал головой и уходил по тропинке на пруд.

…Подростки были городские, значит чужие. Маршрутный автобус ходил редко, мальчишкам, видимо, надоело его ждать, и они двинулись домой пешком.

Не спеша, чужаки месили пыль обочины. За плечами старшего висел редкий по тем временам рюкзак. Младший держал в руке хворостину и стегал ею одуванчики.

— Берем на гоп-стоп, — приказал Сявый. Под рукой не оказалось старших пацанов и приходилось использовать мелочь пузатую — Витьку Выборнова и Серого.

«Впрочем — решил урка, — им пора переходить от теории к практике, приучать к блатной жизни. Обстановка сегодня подходящая. Городские подошли ближе, на руке старшего блеснуло стекло.

«Котлы», — екнуло сердце у Сявого. Он выступил вперед и загородил дорогу чужакам, те остановились.

— Кто такие, откуда и куда идете?

— Мы ходили на море, автобуса не дождались и идем пехом, — простодушно ответил младший.

— Дорога не куплена, по ней любой прохожий имеет право ходить, — заявил старший. Он поднял руку и отер ладонью пот со лба. На запястье ремешком прикреплена пластмассовая коробка.

«Компас», — констатировал про себя главарь, — хотя и его возьмут барыги. Женька мигнул Выборнову, и тот произнес заготовленную речь:

— Пацаны, за проход, проезд по нашей земле берется пошлина. Платите и ступайте своей дорогой, нет денег — дайте что-нибудь взамен.

— У нас только мелочь на дорогу, — сказал младший и вынул из брючного кармана медяки.

«Не жили богато и не хрен начинать», — поморщился урка и хищным взглядом прицелился к рюкзаку.