Золото Ариеля - страница 34
— Но это не ответ… — принц осекся, рассеянно оглядевшись. — Довольно. Полагаю, здесь не время и не место… Расскажите, мастер Хэмфриз, что вы придумали сделать в этой части сада.
Он уже заметил, что сопровождающие приближаются к ним. Хэмрфиз тоже посмотрел на них, потом потер вздувшийся шрам на шее и ответил:
— С удовольствием, ваше высочество. Здесь, вдоль вот этой дорожки, будут расти кандык и лебеда, чтобы оттягивать вредоносные лучи луны; вон там растут плющ и лопух, чтобы предохранять от ревнивой Венеры. Но чтобы усилить влияние вашего главного правителя, Меркурия, весной я устрою вот здесь, лицом к западу, сад из грядок сладкого базилика и майорана, огражденных майским…
Услышав слова Хэмфриза, Эдвард Спенсер, пятидесятилетний советник принца в военных делах, нетерпеливо фыркнул и отвернулся, поглаживая рукоять шпаги, висевшей у него на поясе. Принц Генрих обратил к нему свой внимательный взгляд.
— Сэр Эдвард, вы, кажется, недовольны.
И Спенсер протянул натруженную в боях руку, указывая на грядки, покачал седой головой и произнес:
— О милорд! Если этот разговор о звездах и лунном свете делает вас счастливым, тогда я согласен. Но травы, планеты, гороскопы — нет, действие и надежный меч — вот моя стихия.
Джон Ловетт, пятнадцатью годами моложе его, вежливый и обходительный, в костюме придворного, а не солдата, предостерегающим жестом положил руку на плечо Спенсеру.
— Оставьте его, — тихо сказал Ловетт, когда принц отошел с Хэмфризом. — Мне нужно поговорить с нашим другом-садовником.
Вокруг тихо падали на землю пожелтевшие листья, пошел дождь. Принц еще некоторое время беседовал с Хэмфризом. Потом Генрих повернулся и медленно пошел к недавно выстроенной с западной стороны дворца школе верховой езды, чтобы присоединиться к своим друзьям, объезжавшим прекрасных лошадей, присланных этим летом в подарок королем Франции. Принца сопровождала дюжина людей в полном вооружении — его постоянная стража — и Мепперли, который всячески старался помешать разговорам о растениях и астрологах, вытеснить из головы принца ригоризм протестантской церкви. Эдвард Спенсер вернулся к дому, а Хэмфриз и его садовники продолжали работу. Ловетт ждал поблизости, пока принц со своими людьми не исчез из виду.
Джон Ловетт был главным секретарем принца, и во дворце ему были отведены апартаменты в соответствии с его высоким положением. По профессии он был стряпчим и работал на Королевской верфи до того, как поступил на службу к принцу два года назад. Это был красивый, стройный придворный тридцати пяти лет, чисто выбритый и хорошо воспитанный; он разделял любовь принца к итальянскому искусству, сопровождал товары, которые часто привозили для него с континента, и надзирал за штатом Сент-Джеймского дворца ненавязчиво, но умело и эффективно.
Теперь Ловетт подошел к Хэмфризу и сказал:
— Нам нужно поговорить.
— Вот как?
Тон у Хэмфриза был слишком неопределенным, чтобы в нем можно было услышать презрение; но он довольно долго отдавал последние указания садовникам и только потом вернулся к Ловетту и произнес почти приветливо:
— Я вижу, что уже до моего появления здесь принцу очень хотелось, чтобы у него в саду и за его пределами посадили побольше тутовых деревьев.
Он указал на несколько рядов саженцев, которые находились поблизости; они едва достигали четырех футов в высоту и стояли наклонно в канавах с комьями земли на корнях, ожидая, пока не придет время для их высадки на постоянное место.
— Я понимаю, — продолжал Хэмфриз, — что некоторые из этих молодых деревьев должны быть высажены в аллее, которая ведет к дому, — воистину мудрое решение, милорд.
Ловетт с нетерпением посмотрел туда, куда он указывал. Было холодно, и ему хотелось вернуться во дворец.
— Мудрое решение? Почему?
— Потому что тутовым деревом управляет планета принца, то есть Меркурий, — снисходительно пояснил Хэмфриз. — И мне хотелось бы знать: не потому ли принц хочет, чтобы остальные деревья были рассажены повсюду?
— Да, таков замысел принца. Его высочество желает развивать у нас производство шелка.
Ловетт с тоской смотрел на дворец.