Золото Ариеля - страница 46

— Вам не повезло, если вам нужен Альбертус, — сказал свечник, отрываясь от пачек сальных свечей, проверяя их по описи. — Он думал, что найдет способ делать золото. И что из этого вышло? Он мертв.

— Но с ним все было в полном порядке всего пару дней назад. Как он умер?

— Его убили. Не дал кому-то ограбить дом, скорее всего; вы видели, какой там беспорядок. Он не стал сопротивляться. У него на теле было много ножевых ран, очень много; ему даже отрубили палец. Может, они решили, что у него где-то спрятано золото, и его пытали из-за этого. Но я думаю, у него ничего не было. Беден был как церковная мышь, это уж точно, хотя его и считали алхимиком.

Нед отвернулся, в замешательстве провел рукой по волосам,

И снова его охватило глубокое чувство тревоги.

Он пошел в лавку печатника. Светило полуденное солнце, в Чипсайде было многолюдно, и Нед отдался течению толпы. Потом он свернул в проулок, в тень церкви Святого Павла, потому что вдруг осознал, что за ним кто-то идет. Опять. Когда преследователь начал высматривать его на людной улице, Нед вышел вперед и спокойно сказал в спину этому человеку:

— Лучше бы вы просто подошли ко мне, Саймон, вместо того чтобы идти за мной.

Саймон Терстан вскрикнул и быстро обернулся.

— Господи, Нед. Как вы меня напугали. Я т-только хотел нагнать вас.

— Зачем?

— Боюсь, у меня плохие новости. Я везде вас искал.

— Ну?

— Френсис п-Пелхэм услышал, что вы вернулись в Лондон, и устроит вам неприятности из-за побега этого Эшворта два года назад.

Нед нахмурился.

— А его станут слушать?

— Скорее всего нет. Но я думаю, он гонится за вознаграждением. Ему страшно нужны деньги, чтобы расплатиться с долгами.

Нед обдумывал сказанное.

— Пелхэм что, в долгах?

— Ну да. Он сильно задолжал одному ростовщику на Ломбард-стрит. Дюпре его зовут. Но у кого в наши дни нет проблем с деньгами? Что это у вас под плащом?

— Тигель, — сказал Нед, вынимая стеклянный сосуд и поворачивая его так, что солнце вспыхнуло на его изгибах. — Кажется, все стараются открыть тайну философского камня. Наверное, я присоединюсь к ним.

Саймон бросил на него сердитый взгляд.

— Пелхэм хочет арестовать вас за измену, а вы болтаете об алхимии.

Нед похлопал Саймона по плечу.

— Я написал об этом несколько баллад, вот и все.

Он указал на листки бумаги, которые нес печатнику.

— Все знают, что это вздор.

— Возможно. Хотя вы были бы удивлены, узнав, сколько людей увлекаются этим. Кстати, ваш тигель никуда не годится. В нем трещина.

Нед медленно поднял тигель.

— Да, трещина. Полезный вы человек, Саймон.

И он швырнул стеклянный сосуд в сточную канаву, полную мусора.

— Нед, Нортхэмптон просил меня сообщить вам вот что. У него возникло неожиданное д-дело за пределами Лондона; его не будет несколько дней. Но он хочет видеть вас в Уайтхолле тринадцатого. Он говорит, что Театр масок ее величества королевы будет репетировать свое новое представление в Банкетном зале, так что в толчее и шуме вы сумеете пройти незаметно. Он сказал, чтобы я напомнил вам: вы не должны упускать из виду то, что обязались сделать. Даже в его отсутствие.

— А вы знаете, что я должен сделать, Саймон?

— Конечно нет. Я всего лишь посланный.

— Вы знаете что-нибудь о верфях, Саймон? О тамошних махинациях?

— Я знаю, что в этом году Нортхэмптон добивался расследования на верфях. Но его обвинения ни к чему не привели.

— Как вы думаете, ему понравится получить новые доказательства махинаций?

— Я с-совершенно уверен, что понравится. Неужели вы что-то узнали?

— Возможно. Увидимся в Уайтхолле. Спасибо за предупреждение насчет Пелхэма.

Саймон кивнул и пошел своей дорогой. Нед смотрел ему вслед. Значит, у него есть еще немного — очень немного — времени, чтобы понять, что происходит, если только Френсис Пелхэм не станет у него на пути.

Но сначала он должен узнать побольше о том, как делать золото; хотя, кажется, это опасные поиски.

Желают все на самый верх пролезть,

Используя богатство или службу,

Любую наглость и любую лесть,

Вражду с друзьями и с врагами дружбу —

Любую низость ради возвышенья.

Кто был внизу и ведал униженья,

Взойдя наверх, сам унижает нижних,