Золото императора династии Цзин - страница 35

— На всю страну? Одна?

— Да.

— Наша страна огромная, это не Голландия какая-нибудь. И партия, если она будет одна, тоже будет огромная?

— Да!

— Но, позволь, она же будет не поворотливая.

— Почему? — искренне не понял Евгений.

— По всему! Потому, что горностай проворнее коровы.

— Ерунда всё это! Причём здесь корова? А люди на местах? Будут сознательными — подскажут.

— А если не будут?

— Да будут, будут!

— Ну, хорошо. По поводу — кому чего нравиться. Все хотят быть капитанами, но я не видел людей, которые бы с детства хотели стать кочегарами. Это же адский труд! А кто мечтал с детства хоронить покойников или убирать мусор и чистить туалеты? Да мало ли работ, на которые народ палкой не загонишь? Только нужда заставляет идти на них.

— Люди же будут СОЗ-НА-ТЕЛЬ-НЫ-Е! — Евгений по слогам произнёс последнее слово. Но Сергея Евгеньевича это не убедило.

— Как же так? Человек выучился на капитана, может и умеет водить корабли, но вдруг нехватка кочегаров и он сознательно идёт в трюм?

— Да, отец, да! Если партия прикажет!

— Или сортиры чистить! Да это бред какой-то. Зачем же тогда он учился? Что бы стать кочегаром?

— А мы будем воспитывать! Надо нам десять капитанов и двадцать кочегаров, мы возьмём тридцать мальчиков и воспитаем их, кого кочегарами, кого капитанами.

— А кого гробовщиками!

— Да.

— Это всё ерунда! Воспитать в кого-то невозможно! Как ты узнаешь у кого какие способности? Кого-то и в кочегары лучше не ставить, а ты его в капитаны пихаешь, корабль ему доверишь, людские жизни.

— Воспитаем, а надо будет и перевоспитаем! Новорождённый ребёнок — это же чистый лист! Пиши туда, чего хочешь! Или как пустой чемодан. Наполняй его, чем хочешь! Если не то положил, не нужное тебе вытащи и положи нужное.

— Ну не знаю. Ребёнок рождается не пустым чемоданом или чистым листом. У него уже есть характер, в него уже вложены наклонности к чему-то, способности к чему-то. Воспитать, а тем более перевоспитать никого не возможно! Способности или наклонности все же у всех разные. Можно из тебя сделать садиста? Нет! И капиталист из тебя не получится! Хоть воспитывай тебя, хоть не воспитывай. А вот учёный наверняка получится. Потому что ты мой сын. И мать у тебя далеко не глупая женщина. А что касается партии… Рисковать, крутиться партия, я думаю, не будет. Партия, как я понимаю, коллективная организация. А предприниматель он сам, один рискует, как, к примеру, коммерсант наш, ну, ты знаешь его, Коробейников Фома Иванович. Он же крутится, рискует: туда товар повёз, там не продаётся, в другое место повёз. На свой капитал покупает, им и рискует. Да ещё в долг может взять — риск возрастает! А он бывает и прогорает и снова поднимается. Никакой он не паразит. На нём всё держиться! Его не будет — всё рухнет.

— Так уж и рухнет!

— А как же? Если извозчик лошади «но» не скажет — она и не повезёт.

— И кнутом не ожгёт!

— Не без этого. Строгость, она нужна!

— И обманывает и обвешивает ещё твой капиталист!

— Мы не знаем — сам он приказывает так делать или это его приказчики балуют! Мне показалось, что Фома Иванович честный человек. Слово держит.

— Меж собой они все честные. Кто же с ним дела вести будет, если он своего обманет? Ты посмотри, отец, как люди, рабочие живут у того же Чеботарёва! В бараках, в грязи.

— Это не совсем так! — поморщился Сергей Евгеньевич. — Условия, конечно не царские, но и не свинские. И, если бы, Чеботарёв всё это не организовал, то рабочие бы были не рабочие и просто бы голодали. Работники своих работодателей сплошь не любят. И не потому, что те мало платят или условия не шибкие. Даже если платит хорошо и условия жизни и работы хорошие, так его ещё больше ненавидят. Почему? А потому, что работодатель судьбами работников распоряжаеться! Разориться предприниматель, и рабочие на улице окажутся, хотя они, может быть, и работали очень хорошо. От рабочих ничего не зависит! А так-то, в целом, все они раскошеливаться не любят. Это правда. Были бы щедрые — капитал бы не скопили.

— Буржуи! — убеждённо сказал Евгений. — Так вот! Мы, социал-демократы, хотим, что бы все люди по-человечески жили! Пускай не по-царски, но в нормальных условиях. И что бы от рабочих тоже что-то зависело.