Золото императора династии Цзин - страница 9

На палубу выскочил ещё один воин-вадзин с таким же странным оружием, как и у предыдущего. На него тут же накинули аркан, связали и отволокли в сторону, чтобы не мешался.

Бой заканчивался. Нападавшие поняли, что эти два судна далеко не мирные купцы и с ними лучше не связываться. Уж очень много пиратов мёртвыми упали в море или окрасили палубу своей кровью. Айну бежали. Одну их лодку, как степного коня, наша охрана поймала арканом. С убитых айну и вадзин сняли всё ценное, а тела выкинули в море. Пойманную лодку привязали на аркане за нашей кормой. Тут как раз поднялся южный ветер, и наши джонки заскользили по волнам на север. Я приказал натянуть аркан, чтобы пойманная лодка не зарывалась носом в воду, но так, чтобы она и кормой не черпала.

Пока наша охрана грабила мёртвых, мы с Чже подошли к пленнику.

— Зачем вы его поймали, Чже? Что вы с ним собираетесь делать?

— Можно выкинуть его в море, можно подарить его тебе, господин. Но сначала, мне и моим воинам хотелось бы расспросить его об этом странном оружии.

— Ты думаешь, он понимает язык Поднебесной? Или хотя бы ваш?

Этот простой вопрос озадачил меркита. Он вопросительно посмотрел на пленника.

— Ну, наш-то вряд ли. Откуда ему его знать?

— Почему? Вы северные варвары и он — северный варвар.

— Мы с ним не один народ. Хотя вы, цзиньцы, считаете по-другому. Не только ты один, господин.

— Это шутка, Чже.

— Я не думаю. Вы, цзиньцы, действительно так считаете.

— Это правда. Но только не я. И мы не называем себя цзиньцы, мы, люди Срединного царства, называем себя ханьцы, в память той династии, к которой я имею честь принадлежать. Посмотри, Чже, тебе не кажется, что он понимает наш разговор.

Пленник, достаточно молодой человек, лет восемнадцати, двадцати, полулежал, прислонившись к борту, и смотрел на нас спокойным, равнодушным взглядом. В его глазах не было не отчаянья, ни покорности судьбе, только мелькала лёгкая тень досады. Но он явно понимал наш разговор.

Чже присел на корточки возле него:

— Ты понимаешь меня?

— Да, — ответил тот равнодушно.

Пленник спокойно смотрел на нас своими карими глазами.

— Дайте мне нож — сказал он.

— Зачем? — поинтересовался Чже.

— Зарезаться.

— Зачем? — не понял Чже.

— Потому, что это позор, когда тебя берут в плен, накинув на плечи колючую верёвку.

— Это не верёвка — явно с обидой возразил Чже, — а аркан из конского волоса. Ты никогда не видел аркана?

— Нет.

— Никогда не видел, а считаешь это позором. Кроме того, с живыми может случиться всё что угодно, с мёртвыми, никогда и ничего! Чингисхан четырнадцать лет провёл в плену, освободился и стал грозным и великим. А если бы он зарезался? Но я с тобой соглашусь — лучше бы он зарезался. Тогда бы мы с тобой не увиделись.

— Ты много болтаешь, Чже — прервал я его. — Парень всё равно ничего не понимает.

Чже посмотрел на меня и, усмехнувшись, сказал:

— «Блажен тот, кто ничего не знает: он не рискует быть непонятым».

Я был удивлён — грязный степняк знает слова нашего великого учителя Куна. Наверное, он слышал это где-нибудь и запомнил понравившуюся фразу. Чже не грамотный и прочитать её не мог.

— Как тебя зовут — обратился я к нашему пленнику.

— Кин — ответил он, — что значить, по-вашему — золото.

Меня как-то больно резануло по сердцу — Кин, это искажённое наше Цзинь — золото. Эти островные варвары не знали, что такое золото, у них не было даже слова, обозначающее его, и они взяли наше. Но не в этом дело. Кочевники захватили золото! Как это понимать? Не хорошее предчувствие обожгло мне душу. Но, слава нашим всемогущим предкам, оно не оправдалось и по сей день.

— Как называется твоё оружие? — спросил пленника Чже.

— Нагитана — ответил тот. — Длинный меч, по-вашему.

— По-моему, длинная у него только рукоятка? — недоумевал Чже.

— Ты не о том спрашиваешь его, Чже. — сказал я.

— О чём же его спрашивать, господин? Мы для того и заарканили его, чтобы узнать, что это за оружие.

— Это не главное.

— Что же тогда главное, господин?

— Главное, это узнать, что он знает и решить, нужен ли он нам.

— Зачем?

— Как зачем? Что бы узнать кормить его или скормить его рыбам. Вы то, степняки, своих рабов не кормите.