Золото Монтесумы - страница 43

Мы отошли друг от друга. Казалось, в помещении стало еще холоднее. Разбитые мозаики с грифонами и львами тускло поблескивали в полумраке крипты. Мы медленно повернули головы и посмотрели на черный каменный гроб и на неподвижную фигуру, лежащую рядом с ним.

Гроб все еще хранил секрет первого ключа.

Я и Эрик двинулись к гробу, путь к которому преграждало тело Блазежа. Луч фонаря упал на его кожаные ботинки, на одном болтался развязавшийся шнурок. И вдруг из-за этой пустячной детали мертвый бандит показался мне маленьким несчастным ребенком. Голова его скатилась на белый воротник, лицо с искаженным в гримасе ртом и запавшими открытыми глазами сохраняло выражение безмерного ужаса. Пальцы, стискивающие изумруд, скорчились и почернели, будто обугленные.

Эрик опустился рядом с телом на колени.

— Такое впечатление, что из него вытекла вся кровь. — Он удрученно покачал головой: — Да, вы действительно умерли, месье… Блажвиль… Жуткое зрелище!

— Ты как раз и говорил за обедом о всяких ужасах — о демонах, приносящих смертельные дары…

Он поднял на меня взгляд и кивнул:

— Это было предупреждением. Вот тебе и игрушка судьбы! Вероятно, на камень был нанесен какой-то яд. Палец у Блазежа оказался порезанным, вот яд и проник в кровь через открытую ранку.

Мы осторожно обошли труп, стараясь не касаться испачканной ядом руки. Эрик поднял с пола фонарь, и мы направились к открытому гробу.

Глядя на этот древний скелет, я с болью представляла себе, что Томас де ла Роса лежит тоже где-то в этой стране в гробу, со скрещенными на груди руками. Марко сказал, он умер как собака, как жалкий нищий. Но я никогда не видела своего родного отца, у нас не было ни одного достаточно четкого его снимка, поэтому я не знала, как он выглядит, какое у него лицо… Но в следующее мгновение видение исчезло и какая-то тень скользнула над скелетом, казалось, слегка выгнувшимся вверх.

— Что это?! — воскликнул Эрик.

Мы мгновенно обернулись, но не увидели ничего, кроме изъеденных чернотой стен с поблескивающей мозаикой.

— Ничего нет, — попыталась я его успокоить.

Эрик еще некоторое время настороженно всматривался в темноту, затем все же вновь обрел самообладание.

— Нет, это не они. Они ушли, там никого нет.

Останки раба лежали недвижимые на своем каменном смертном ложе, в том же положении, в каком оставил их Блазеж. Под густым кружевом пыли и паутины поблескивала золотая маска, напоминавшая шлемы греческих воинов эпохи Гомера, если бы не пластинка, закрывающая отверстие для рта. Ребра скелета рассыпались на крошечные фрагменты. Потревоженная кисть руки, сжимавшая изумруд, превратилась в прах.

— Видишь? В другой руке скелета какой-то металлический предмет, — стараясь отвлечь Эрика от преследующих его видений, заметила я.

— Интересно… Что же это такое? — Эрик наклонился пониже. — Похоже на монету. Как там говорится в загадке… «…другой же он сжимает твой Первый ключ».

Я последовала этой загробной наводке, нагнулась и, на всякий случай обернув руку подолом платья, принялась осторожно разгибать хрупкие фаланги скелета, но они сразу же рассыпались в пыль.

— Подожди. Я достала… некоторые пальцы все еще трудно… разогнуть.

— Осторожно, Лола!

— Вот!

Я извлекла блестящий металлический кружок, напоминающий монету, и положила на открытую ладонь. Он имел такой же цвет, как и виденный мной когда-то в Национальном археологическом музее Мексики жертвенный сосуд из золота. Сам металл был мягким, чистым, с легким розоватым оттенком. И на его поверхности был вырезан какой-то орнамент.

— Это, видимо, медальон, — восхищенно прошептала я.

Словно сдерживая возбуждение, Эрик обеими руками обхватил голову.

— Талисман!

Орнамент представлял собой стилизованное изображение цветка. Я ожидала увидеть символ ацтеков или майя, поэтому никак не могла понять, что же изображено посредством всех этих запутанных, причудливо изогнутых линий. Наконец меня охватил восторг настоящего открывателя, когда я сообразила, что вижу перед собой букву «L» латинского алфавита, начертанную в стиле ранней готики и украшенную растительным орнаментом.

Так в этой жуткой усыпальнице нам с Эриком открылся первый ключ Антонио Медичи.