Золото скифов - страница 13

— Медведя все же. А ты?

— А я бы горничную.

— Чтоб визитки принимала?

— В том числе, — усмехнулся Глеб. — Положи-ка руку в его пасть, а я тебя спрошу кое-что. Соврешь — медведь сразу руку оттяпает.

Глеб стоял рядом с Сашкой, касаясь ее плечом, и у нее бешено колотилось сердце. Медленно, почти дрожа от охватившего озноба, она просунула руку в медвежью пасть и закрыла глаза.

— Ты когда-нибудь целовалась? — шепотом спросил он.

— Нет, — еле слышно ответила она и почувствовала его горячее дыхание, а потом сухой неловкий поцелуй.

— Убирай скорей руку, а то откусит. Ты ведь теперь целовалась.

Сашка открыла глаза и пошатнулась. У нее кружилась голова.

На лестнице послышались шаги. К ним спускались Альбинка с Игорем.

— Где твоя художественная школа находится? — быстро спросил Глеб, почти касаясь губами Сашкиного уха.

— В Лаврушинском, — счастливо улыбнулась она.

Был конец апреля. Снег еще лежал на крышах, но с каждым днем заледеневшие островки становились все меньше и меньше, исходя обильной незимней влагой.

Проснувшись на рассвете, Сергей Матвеевич вслушивался в звуки раннего весеннего утра. По подоконнику дробно барабанила капель. Глухо и ломко сосулька оторвалась от ледяного корневища у водосточной трубы и тяжело шмякнулась об асфальт.

Надя спала на боку, повернувшись к нему лицом. Господи! До чего родная! Он протянул руку и легко, чтоб не разбудить, дотронулся до ее щеки.

Женаты почти четверть века, а у него, как в молодости, замирает сердце от счастья, что она рядом. Облокотившись локтем на подушку, он любовался женой. Тонкое лицо, высокие скулы, разметавшиеся светлые волосы. Мягкий полумрак скрывает сеточку морщин в уголках глаз — многолетнее и напрасное противоборство слепящему солнцу полевых сезонов.

Сложив вместе ладошки, она уютно подсунула их под голову. От нежности к ней в груди словно распустился цветок. Он ласково поцеловал маленькое ушко и золотой завиток на шее.

— Спи, Сереж, — сонно пробормотала Надя и погладила его плечо.

Они встретились в экспедиции на раскопках античного города Ольвии, когда были еще студентами. Первая серьезная экспедиция, интереснейший материал, замечательная атмосфера, сложившаяся в то лето в лагере, влюбленность в Надю. Перед глазами возникли картинки — такие яркие, словно приплыли из вчера, а не из далекой юности…

Через неделю жизни в лагере у него закончился запас сладостей, без которых он жить не мог. До сих пор он считается в семье самым большим сластеной. Последнюю конфетку, последний кусок торта в доме оставляют не Сашке, а ему, отцу. Но тогда в сельском магазинчике, кроме «подушечек», ничего не было, и за чем-нибудь повкуснее он решил поехать в областной центр. От лагеря до Николаева — порта на Бугском лимане Черного моря — добираться долго, сложно, а одному и скучно.

Тоненькая длинноногая девушка с красивыми развернутыми плечами приехала накануне и ужасно ему понравилась. Чтобы привлечь ее внимание, нужно сделать что-то необычное, сказать нечто оригинальное…

Так пошло он никогда себя не вел — ни до встречи с ней, ни после.

— С вашими плечиками, мадемуазель, не в земле копаться, а в «Метрополе» севрюгу есть! — явно подражая кому-то, развязно произнес он.

Нахмурив брови, она стояла у своей палатки, не находя слов для нахального студентика. Понимая, что скомпрометировал себя, не успев даже познакомиться, он уже не мог остановиться.

— Поехали со мной в областной центр! — призывно продолжал он таким противным голосом, словно приглашал девушку в номера. — Там, говорят, кисель в брикетах продают. Вкуснотища! Я угощаю!

— Ну и наглец! Тоже мне! Археолог! Сюда люди работать приезжают, а не кисели хлебать!

— А я и не предлагаю хлебать. — Смелости в голосе как не бывало. — Его так, сухим грызть вкуснее. — Он вконец растерялся и ощутил себя мучительно и глупо.

Надя смерила его насмешливым взглядом:

— Отправляйтесь за своим киселем, мальчик. Да не облопайтесь! У детей от сладкого живот болит!..

Как в воду глядела! В Николаеве, куда он, словно в лихорадке, добрался часа через два с половиной, ему достался не только сухой кисель — любимое с детства лакомство, но и какао с сахаром. Какао тоже выпускалось в брикетах, и его тоже вкусно было грызть. Перекинув сетку с полуфабрикатами через плечо, он отправился в обратный путь. Пересаживаясь с автобуса на автобус, находил укромное местечко где-нибудь в хвосте, клал сетку на колени, доставал брикетик, надрывал бумажную обертку и вгрызался в сахарную твердь.