Золотое царство - страница 4

— Спасибо тебе, хозяюшка.

— Тебе спасибо, — фыркнула та, — избавил от напасти. Доброго вам пути!

Кот попытался возразить, сказать, что он вовсе не напасть, а радость и невозможное счастье, но Яга уже закрыла дверь.

— Ну что, — грустно похлопал по боку стрелок Баяна, — пойдем, что ли?

— Угу, — невнятно промычал кот. Рот у него был занят куском пирога, который он запасливо взял на дорожку.

— Как клубок-то кидать?

— Да как хошь, — буркнул Баян, — хочешь так, хочешь эдак, главное — кидай.

— Ну допустим, — с сомнением проговорил Андрей и осторожно бросил сияющий шарик. Тот на мгновение завис в воздухе, засиял чуть ярче и упал на землю. Полежал спокойно, потом внезапно ожил, начал крутиться волчком и наконец ткнулся в Андреев сапог.

— А дальше что, — не понял стрелок, — чего он катиться не хочет?

— А чего ему катиться, — зевнул кот, — коли ты не поведал куда.

— Вот оно как! — обрадовался Андрей. — Тогда желаю, клубочек, добраться до младшей сестры Бабы-яги, не знаю, как ее по батюшке…

— Егоровна, — подсказал Баян.

— К Яге Егоровне, — быстро добавил стрелок, — проведи нас, пожалуйста!

Клубочек вспыхнул, подпрыгнул слегка и вдруг быстро-быстро покатился по дорожке, да так, что Андрей едва за ним поспевал.

Как вышли со двора — клубок остановился, будто раздумывая, а потом, посверкивая голубыми искрами, помчался прямиком в лес. По тропинке он начал катиться чуть помедленнее, но передышки не давал, и стрелок, задыхаясь и то и дело опасаясь уронить кота, широкими шагами ступал за клубком. Лес становился все гуще, слышно было, как где-то в чаще надрывалась кукушка, отсчитывая кому-то долгие года. Прямо над головой стрелка пролетела сойка, прошмыгнул в кустах перепуганный заяц. Прошли мимо небольшого лесного озерка, из которого жадно пила воду рыжая лисичка. Слаженно квакал лягушачий хор.

— Далеко еще? — поинтересовался стрелок у Баяна. Тот мяукнул что-то нечленораздельное и начал громко жаловаться на жару. Впрочем, винить кота было не в чем — в лесу было и в самом деле жарко, несмотря на то что солнечные лучи не проникали сквозь густые ветви деревьев.

— Пить хочу, — ныл кот, — молока желаю!

— Вино будешь? — протянул Андрей свою фляжку, но кот с гордостью отвернул морду:

— Не пью.

— Ну погоди, — попытался успокоить его стрелок, — вот дойдем до какого-никакого родника — напьешься вдосталь. Почему из озера не хлебнул?

— Там тина, — брезгливо поморщился Баян, — а у меня от нее изжога.

— Ну терпи тогда, — вздохнул Андрей.

Неожиданно клубок свернул с тропинки и покатился в густой траве. Если бы не яркое свечение, стрелку нипочем бы его не увидеть, он и так с трудом различал голубую вспышку среди зеленых стеблей.

— Да куда же тебя несет! — ругался Андрей. — Нет бы — прямо идти, вечно вы, колдовские штуковины, легких путей не ищете.

Голубой шарик остановился, будто обиженно, покрутился немного и снова заскользил вперед.

— Ну тебя! — разозлился стрелок, ухватил кота поудобнее и прибавил шагу. Пару раз он споткнулся о корни деревьев, ободрал колено и едва не уронил отчаянно орущего Баяна. Наконец клубок вывел бедного стрелка на широкую просеку и, не останавливаясь, покатил дальше.

— Когда кушать будем? — деловито поинтересовался кот, — В брюхе ажно бурчит!

— У тебя пирог был? — грозно спросил Андрей.

— Был, — кивнул кот.

— Ты его съел?

— Съел, — не без удивления ответил Баян, — а что?

— А то, — со злостью заявил стрелок, — что ежели ты, шкура, еще раз мне про еду заикнешься — брошу тут и оставлю в лесу!

— Не надо, — испугался кот, — не буду!

— То-то же.

Следующий час шли молча, слышно было только, как недовольно пыхтел Баян и шелестела трава. Постепенно вечерело, над землей зависла туманная дымка. Андрей устал, кот отсидел ему все плечо, вдобавок отчаянно горела расцарапанная шея.

— Скоро придем, а? — мрачно спросил стрелок, нисколько не надеясь на ответ. Однако Баян решил пойти на мировую и довольно-таки внятно сообщил:

— Чуть-чуть осталось. Леший его знает, клубок этот, какой он нас дорогой ведет, но места уже пошли знакомые. Сейчас просеку пройдем, потом еще через бурелом малость, две-три поляны — и все.