Золотой череп. Воронка душ - страница 24

— Я, конечно, предполагал, что эта особа знатная дама, но не настолько же!

— Сдаётся мне, ты многого не знаешь? — Броль внимательно посмотрел на Всебора и вернул ему письмо. — Но она тебя выбрала, значит, на то были какие-то причины.

— Хлебнём мы лиха с этими простаками, — наконец подал голос Клут. — Нельзя верить неприкасаемым. Они поступают так, как им хочется. А эти двое, только баловство принцессы.

— Кто ты такой, чтобы осуждать Лехилетригель?! — рявкнул Броль. — Если она решила, значит, так написано в книге судеб.

Клут невозмутимо пожал плечами и выпустил облако дыма.

— Время покажет, — произнёс он. — Предлагаю на этом закончить пирушку. Завтра будет трудный день, надо хорошенько отдохнуть.

Глава 7

Всебору опять привиделся сон. Один и тот же бесконечный тракт, утопающий в метели далёкий тёмный лес, разбитая карета и пустота вокруг. Он снова брёл по этой дороге и постоянно оглядывался, так, словно опасался нападения. Каждый раз он испытывал одни и те же чувства: страх, отчаяние, боль от потерь. И каждый раз враг нападал. Этот враг никогда не показывался, просто шёл по следу, настигал его тёмным облаком и с яростным воем набрасывался, пытаясь разорвать.

Он разлепил веки и огляделся. Рядом, у изголовья кровати, сидел пушистый серый кот. Его жёлтые умные глаза, не отрываясь, следили за каждым движением, и когда Всебор протянул руку, чтобы погладить у кота за ушами, животное спрыгнуло с кровати и убежало.

— Куда же ты!? Глупый! — прошептал Всебор. — Кого-то этот зверь напоминает.

Он смахнул со лба пот и огляделся. Вечерняя попойка, переросла в ночную и, не смотря на уговоры Клута, Броль растранжирил последние сбережения на дорогое вирекрейское вино. От этого вина во рту до сих пор ощущалось гнусное послевкусие.

Всебор потряс головой и зевнул. Жиль почему-то лежал на полу. Под головой полено, вместо одеяла прикроватный коврик. А на его койке вчерашний бродяга, которому Жиль собственноручно вручил медяк.

— Какая ирония, — проговорил Всебор. — Если нас сюда притащил Громила, то где же он сам?

Всебор сполз с кровати и, перешагнув через Зубастика, вышел в коридор. Комнаты для постояльцев располагались на втором этаже, но Всебор никак не мог вспомнить, как поднялся по ступеням, да ещё с таким комфортом устроился на ночлег.

Он спустился в трактир и подошёл к хозяину, который, не смотря на раннее время, уже натирал фарфоровые кружки.

— Сударь уже на ногах, — улыбаясь, заметил трактирщик. — Ранняя пташка, больше зёрнышек клюёт. Верно!?

— Когда как, — пожал плечами Всебор. — Не подскажите, где найти Громилу?

— Отчего же, подскажу, — трактирщик поставил кружку и внимательно посмотрел в глаза собеседнику. — Это, конечно, не моего ума дело, но какого чёрта сударь связался с полукровкой?

— Полукровкой!?

— Именно полукровкой! А разве сударю неизвестно, что Броль только наполовину эльф?

— Вот, почему он так себя ведёт, — усмехнулся Всебор. — Надо же? Никогда бы не догадался.

— Дурная слава идёт впереди Броля, — трактирщик плеснул в кружку пива и подвинул её Всебору. — Люди судачат, что этот остроухий не случайно появился в слободе, ему нет веры, и наверняка его изгнали из страны лесных духов за какой — то проступок.

— А те двое, что были вчера с ним?

— Про них ничего не знаю, врать не стану, — пожал плечами трактирщик. — Ты парень неплохой, вижу по глазам, потому мой тебе совет, не связывайся с Бролем. До добра это не доведёт!

Всебор вышел во двор, огляделся. Над первобытными лесами, что тянулись до горизонта, показался краешек солнечного диска. Вспыхнул яркий золотистый луч, и огненный шар начал вековечное восхождение.

Ветер переменился. И скверные запахи теперь уносило на запад, в сторону далёких холмов. Прохладный воздух, с лёгким ароматом хвои и прелой листвы, приятно холодил кожу. Всебор потянулся и издал тот, ни о чём не говорящий возглас, который обычно сопровождает беззаботное пробуждение. По улице бегали куры, на кривом шесте сидел огромный гиперборейский петух. Несколько пятнистых свинок ковырялись в грязной луже, приглушённо и хрипло лаял хозяйский пёс.

— «Трактирщик сказал, что Броль ушёл на конюшню, — подумал Всебор. — Где конюшня?»