Золотой поезд - страница 14

- По местам! В вагоны! - закричал Тарабукин, размахивая маузером.

Пассажиров загнали в вагоны.

- Что за поезд? Где золото? - снова кричал Тарабукин, хватая главного кондуктора за шиворот.

Толстый кондуктор в испуге спрятал голову в плечи и забормотал:

- Почтовый уральский…

- Где комиссар поезда? - взревел Тарабукин, замахиваясь рукояткой маузера.

- Комиссар? - лепетал главный, - комиссар в вагоне номер два, третье купе.

- За мной! - бросился ко второму вагону Тарабукин, оттолкнув кондуктора. Малый в войлочной шляпе в два прыжка обогнал его и первым заскочил в вагон.

- Эй, выходи! - толкнул он ногой дверь купе, не решаясь открыть ее. - Хуже будет. Выходи! Масло с яйцами!

Тарабукин тихонько подкрался с противоположной стороны коридорчика, осторожно дернул дверь за ручку и отскочил в сторону.

Дверь открылась: на нижней полке спокойно сидел полный пожилой человек в очках - волосы бобриком.

- В чем дело? - спросил он.

- Сдавайтесь! Застрелю! Ты Ребров? - заорал парень в шляпе.

- Ты комиссар золотого поезда?! - закричал Тарабукин, подняв маузер.

Полный человек улыбнулся, вынул из кармана бумажник и протянул Тарабукину удостоверение.

УДОСТОВЕРЕНИЕ

Предъявитель сего т. Нечаев Александр Васильевич, командируется Областным Советом в Нижне-Тагильский, Чусовской и Кизеловский районы по делам Областного Совета. Всем советским организациям предписывается оказывать т. Нечаеву всяческое содействие.

Председ. Обл. Совета Голованов.

- Не тот, сволочь! - выругался Тарабукин. - Прохлопали полмиллиарда. Говорил - узнайте точно: здесь ли поедут. «Здесь, здесь»… а вот теперь они уже по Главной, наверное, за Каму перемахнули.

- Так мы при чем тут? - оправдывался парень в шляпе. - Телеграфировал из Таватуя начальник станции, ему из Екатеринбурга свой человек сообщил…

- «Свой человек», - передразнил Тарабукин. - Дурак, а не свой человек. Губошлепы! Надо по линии дать знать, чтобы ловили. - Тарабукин захлопнул дверь купе и повернулся к выходу.

- А этого куда, комиссара? - спросил парень, указывая на дверь купе.

- Всех советских в штаб: в завод, - распорядился Тарабукин и исчез в дверях вагона.

Нечаева вывели на платформу. Из других вагонов к нему присоединили еще несколько человек. Парень в шляпе крикнул кому-то:

- Давай охрану!

По платформе бегали люди, вооруженные старинными берданками, палашами и пистолетами, будто кто-то раздавал тут оружие из музея. Через несколько минут к арестованным подошел небольшой отряд столь же странно вооруженных людей, и процессия двинулась. Конвойные гнали арестованных по булыжникам заводского тракта. Сутолока станции сменилась ночной тишиной. Невьянская падающая башня, наклонившаяся набок, темнела вдали.

Шли долго и медленно, пока не показался большой двухэтажный деревянный дом. Арестованных ввели во двор, крытый навесом, потом в темную комнату.

- Ну, вы, масло с яйцами! Сидеть спокойно, - сказал старший конвоир и замкнул дверь.

- Так. Попали к эсерам в гости, - сказал Нечаев. - Ну, ребята, утром виднее будет. А пока ложись спать. Чего зря нервы трепать. - Минуту спустя он забормотал: - Вот лешие! Очки мои забрали - ни черта не вижу.

Арестованные легли, но никто не мог заснуть до утра.

Светало, когда из Невьянска длинной колонной уходили в леса пестро одетые и разнокалиберно вооруженные люди. Это отступали правые эсеры.

С двух сторон дороги от времени до времени словно откупоривались гигантские бутылки, - это ухали пушки броневиков. В двухэтажном доме у Невьянского завода арестованные чутко прислушивались к звукам пальбы. Они не знали, радоваться ли им или ждать смерти.

- Эй, вы, масло с яйцами, - вдруг прокричал в окно знакомый голос. - Держи гостинцы!

В тот же миг со звоном посыпались осколки оконного стекла. Что-то тяжелое влетело и с шипом покатилось по полу. Через мгновенье ударил вихрь и задрожали стены. Взрыв! Все, кто был в комнате, упали на пол.

Нечаев поднялся первым, бросился к окну и выглянул наружу. Пустынные улицы упирались в поле. Ставни соседних домов были закрыты наглухо. Где-то тявкали собаки. Ни одной живой души не было видно. Нечаев, несмотря на свою грузность, легко спрыгнул на деревянный тротуар. Добежал до первого перекрестка, - там было так же пустынно, как и на других улицах. Он вернулся обратно.