Золотой век - страница 7

— Что вы говорите, княжна, с вами разве может быть скучно?

— Но я ведь совсем не умею занимать…

— И не надо, княжна.

— Так вы меня занимайте, рассказывайте что-нибудь… Гость будет занимать хозяйку, — княжна весело засмеялась.

— Княжна, мне с вами надо поговорить, — после некоторого молчания тихо промолвил гвардеец Серебряков.

— Что же, говорите, рада вас слушать…

— Я еду в армию, на Дунай.

— Как! Вы едете? — меняясь в лице, быстро переспросила Наташа у молодого гвардейца.

— Да, я получил назначение… и приехал к вам в Москву больше затем, чтобы с вами проститься.

— Разве необходимо вам ехать? Ведь война прекращена.

— Но все же, княжна, мне ехать необходимо… Того требует мой долг… Наши войска еще находятся на Дунае.

— Если необходимо, поезжайте, — тихо проговорила княжна, печально опуская свою чудную головку.

— Княжна, мне не хотелось бы уехать от вас так, чужим, посторонним… Вы, вы, княжна, понимаете, что я говорю.

— Нет, Сергей Дмитриевич, к сожалению, не понимаю!..

— Видите ли, княжна… я… я, право не знаю, как сказать?.. Я… я опасаюсь…

— Чего вы опасаетесь? — поднимая на офицера Серебрякова свои красивые лучистые глаза, спросила у него Наташа.

— Опасаюсь отказа, княжна…

— Вы хотите у меня что-то просить?

— Да, княжна, хочу…

— Что же?

— Взаимности…

— Какой, я не понимаю…

— Я… я вас люблю, княжна, люблю сердечно, горячо, — тихо, с волнением проговорил Серебряков.

— Вот что… Я… я не знала…

— О княжна, я был безмерно счастлив, если бы мог или бы смел рассчитывать хоть на малейшую взаимность…

Наташа задумчиво молчала.

— Вы молчите, княжна, вы не хотите удостоить меня ответом?

— Мой ответ, Сергей Дмитриевич, вам готов… Не стану скрывать, я тоже люблю вас, — твердым голосом и нисколько не смущаясь, проговорила Наташа.

— Возможно ли, княжна, вы… вы меня любите? — не сказал, а воскликнул молодой офицер голосом, полным счастья.

— Да, люблю…

— О, какое счастье! Какое блаженство!..

— Постойте радоваться, Сергей Дмитрич, мы любим друг друга — это правда, но о свадьбе нашей теперь не может быть и речи… папа никогда не согласиться назвать вас своим зятем.

— Почему же? Я… я хоть и не богат, но имею положение…

— Этого недостаточно.

— Что же еще нужно, княжна? — меняясь в лице, упавшим голосом спросил бедняга Серебряков.

— Разве вам незнакомы предрассудки моего отца?.. Чтобы быть моим мужем, надо быть титулованным… Графом, князем или иметь старинный барский род…

— Вот что… я… я не знал.

— Как это ни печально, но я должна была вам сказать, предупредить вас.

— Княжна Наталья Платоновна, я безмерно счастлив тем, что вы меня любите. Я молод, буду служить, поеду на Дунай, отличусь там… Благодаря мужеству и храбрости, которые у меня есть, я заставлю о себе говорить, получу награду и тогда… и тогда, наверное, князь Платон Алексеевич не пойдет против нашего счастья, — уже голосом совершенно спокойным проговорил Серебряков.

— Я буду вас ждать… Даю слово, что с другим под венец я не пойду, в том вот вам моя рука-порука, — проговорив эти слова, княжна-красавица протянула счастливому Серебрякову свою маленькую, как бы изваянную из мрамора, ручку, которую он стал страстно целовать. Влюбленные не заметили, как вошла старая княжна Ирина Алексеевна.

— Что это значит? — строго спросила она, увидя офицера, с таким жаром целовавшего руку у ее племянницы.

— Ах, тетя, милая, рекомендую: это мой жених, — счастливым голосом ответила ей Наташа, показывая на Серебрякова.

— Сергей Дмитрич твой жених? Что ты говоришь, Натали?

— Да, да, тетя, он мой жених… я дала ему слово…

— Возможно ли?… И мой брат, князь Платон Алексеевич, дал на то свое согласие?

— Нет, тетя… С папой мы еще про то ничего не говорили.

— Натали, что с тобой? Я тебя не узнаю… Как же ты решилась на такое дело без согласия отца? Я просто ушам своим не верю!.. Всему вы виной, милостивый государь… Это ваше влияние! — строго проговорила Ирина Алексеевна, обращаясь к Серебрякову.

— Тетя, выслушай меня…

— Нечего мне слушать, я пойду к брату и все ему расскажу…

— Тетя, да выслушай же меня, — со слезами проговорила Наташа.

— Ну, хорошо… Я готова тебя выслушать. Только, Наташа, успокойся, пожалуйста. Ты знаешь, я не могу видеть твоих слез.