Золотые рудники Америки - страница 6
'Ненависть - это большие деньги, Хэйди'. Мой старый босс, Гэвин О'Грейди. Скажем так - мой ментор. 'Боль - огромные деньги. Люди хотят объяснения, почему им так хреново. Они хотят услышать, что они особенные, что они имеют значение, что всё это -- вина кого-то ещё...'
Да, это он, вдрызг пьяный, очень довольный собой после очередного скачка рейтингов.
'Хэйди, посмотри на этих пасторов, стоящих перед паствой, ворашащих недовольства своих прихожан. Ты думаешь они это случайно делают? Подпитывают их ярость? Твердят им, что их имеют, что они окружены врагами? Все хотят быть жертвами, Хэйди'.
Он очень уж любил проповедовать. Особенно после того, как начальство взъелось на него за приставания к практикантам. Вся эта закупоренная энергия. Ему никто не отсосал, и он решил сосать себе сам.
'Ты знаешь, в чем разница между гарлемской церковью и шествием белых националистов? Абсолютно никакой, Хэйди. Просто кучки людей, убеждающих друг друга в том, что они неудачники только потому, что их кто-то поимел'.
Он вообще любил людей с обидами и недовольствами. Атеистов и евангелистов, феминисток и мужланов. Радикальных исламистов и радикальных университетских профессоров. Мормонов, банкиров, учителей, шахтеров, фермеров, мясоедов, христианских сектантов... Ему было плевать на их ценности, его волновала их ярко выраженная групповая принадлежность и та ярость, которую они закупорили в себе.
'Между ними нет никакой разницы. Они все испытывают боль. Они все истекают кровью. И все они любят слушать, что на самом деле они -- жертвы. Они хотят слышать, что они как раз те, у кого раны самые настоящие'.
'Мы все хотим быть жертвами, потому что это дает нам позволение. Позволение! Каждый из нас хочет получить позволение делать все, что ему блядь захочется! И поэтому мои зрители меня любят, и поэтому твои зрители полюбят тебя. Потому что ты говоришь им, что их ярость обоснована. Ты залечишь их раны целебной мазью позволения. Ты благословишь их на ярость против людей, которые их когда-то чем-то обидели, которые каким-то образом обогнали их, получили больше положенного... я смотрю на них всех, все как один уверены в том, что они особенные, они достойны уважения, они имеют значение. И ты знаешь, что я вижу?'
Он поворачивается ко мне, этот уже не совсем человек, а взрывоопасный тролль. Последний из ныне живущих динозавров-телеведущих.
'Знаешь, что я вижу?'
Конечно, я знала. Оба мы прекрасно это видели. Видели в том числе и глубоко в душах друг друга.
Я, я, я, я, я, я, я, я...
Каждый, каждый хочет верить, что он что-то значит. И если ты убедишь их в этом, они будут тебе по гроб благодарны.
Я заработала пятьдесят миллионов бонусом к зарплате в прошлом году.
Не подумайте, что я хвастаюсь, это просто факт.
Мэйдон Медиа зарабатывает намного больше. Мэйдон окупает мою годовую зарплату за полтора месяца. И это меня очень раздражает, потому что я намного лучше, чем когда-либо был мой старый босс-динозавр.
Я могу посеять зерно сомнения в представителях любой демографии, могу оттянуть часть недовольства на себя. Могу заставить полюбить себя. Ненавидеть. Заставить всех их смотреть меня. Раса, класс, пол, сексуальная ориентация, религия, политическая принадлежность, место проживания, работа, акцент, статус иммигранта, семейное положение, доход, образование, диета, аллергии... черт, скажите мне, любите ли вы котов или собак -- во всех случаях я найду способ помочь вам понять как кто-то, кто отличается от вас, пытается вас выебать.
Я зарабатываю на том, что тружусь не покладая рук на золотых рудниках американской Войны Культур, и в этом я абсолютно гениальна. Два года назад квакеры начали присылать мне письма с угрозами. В прошлом году они пытались взорвать мою машину. Да, я настолько хороша.
Я могу сделать убийц даже из квакеров.
И не пытайтесь убедить меня, что больной ублюдок - это я. Воинственные мятежники не бродили бы под моей студией, если бы какая-то либеральная симпатяшка с другого конца города не подстегивала своих зрителей, убеждая эту бригаду идиотов, что настоящие жертвы - они.