Золотые ворота. Черное солнце - страница 10

— Что же, уважаемый, придется мне сложить оружие. Да, да, ваша взяла! Правда, не со всеми предложенными вами положениями я могу полностью согласиться, но суть, ясное дело, не в этом. Главное — у вас своя собственная и притом весьма неординарная точка зрения на такие архизапутанные вещи…

«Вот так Олесь! Вот так молодчина — победить самого Феодала! — чуть не затанцевал на радостях Андрей. — И это же без подготовки, без ночных зубрежек…»

Внезапно чьи-то мягкие и теплые ладони закрыли ему глаза. Андрей осторожно отстранил эти руки, оглянулся — перед ним стояла  о н а. Невысокая, улыбающаяся, в темно-коричневом зимнем пальто с собольим воротником. Из-под белой пуховой шапочки выбивались тяжелые, словно увлажненные, каштановые пряди, которые все чаще снились ему в последнее время.

— О, Светлана!..

— Что, не ждал?

— По правде говоря, нет. Как твой сегодняшний экзамен?

— Спасибо, хорошо. А твой?

— Пронесло.

— А за кого это ты так болеешь? — спросила, хитро прищурившись.

— Да вон, Олесь наш профессора на лопатки кладет.

— Профессора Шнипенко? — удивилась Светлана и заглянула в щель.

Андрей тоже припал к узенькому проему.

— Все это правильно, конечно, — долетел из аудитории знакомый бас. — Но как бы вы могли объяснить подобное общественное явление?

Андрей со Светланой увидели, как опустилась крутолобая, с глубокими залысинами Олесева голова. Неужели загнал-таки Феодал его в тупик? Но после недолгой паузы послышался размеренный юношеский голос:

— Так сразу ответить на ваш вопрос непросто. Хотя мне кажется… Нет, я уверен, что обычай этот мог зародиться только в период перехода от скотоводства к земледелию. Если же учесть, что пращуры наши были весьма добросердечными и гуманными, — они ведь категорически отбросили рабство как форму организации общества, — то корни этого обычая станут еще понятнее. Наверное, сталкиваясь с иноплеменниками, скифы-пахари давали им в знак дружбы свое величайшее сокровище — зерно. Мол, берите его и, коли есть желание, сейте в землю рядом с нами, мы вас не чуждаемся и злых намерений не имеем. Но вряд ли тогда для зерна существовало специальное обозначение, это понятие, по-видимому, укладывалось в слово «добро». Так вот, по-моему, довольно неуклюжее с современной точки зрения и не совсем понятное выражение «добро пожаловать» запечатлело в себе этот прекрасный гуманный обычай наших далеких пращуров…

— Странно, откуда он все это знает? — удивилась Светлана.

— О, ты даже не представляешь, какая светлая голова у нашего Олеся!

Через минуту-другую Химчук вышел из аудитории. И сразу же попал в объятия Андрея.

— Ну ты и даешь! Поздравляю, поздравляю! А я сначала было подумал… Ох, извини, что не познакомил… Однокурсница наша с западного факультета, Светлана Крутояр.

О, эти ясные глаза, чуть припухшие по-детски губы, высокий лоб хорошо были знакомы Олесю. Сколько раз, сидя в читальне, он украдкой любовался этой девушкой! Однако сейчас и виду не подал, что знает ее. Просто подал руку и сказал то, что первым пришло в голову:

— У вас очень хорошее имя. Пусть только не обойдет вас счастье быть для кого-то негасимым светильником до последней березки.

— Вы, может, смогли бы и историю моего имени рассказать?

— А это вас сейчас больше всего интересует?

— Послушать можно.

— С вашего разрешения, в другой раз.

К ним подкатилась ватага однокурсников:

— Что, Химчук, «пятак» и сегодня огреб? Один на всю группу?

— Он такие там турусы на колесах перед профессором развел… А у меня давно живот судорогой от голода свело.

— Поллитру с него за задержку!

— А за пятерку — другую!..

Но тут разговор прервался — в дверях аудитории появился профессор. Высокий, плотный, в дорогом пальто с шалевым воротником, какой-то не по-современному громоздкий. Окинул исподлобья притихших студентов тяжелым взглядом и с неожиданно мягкой улыбкой спросил:

— По какому поводу, разрешите узнать, собралось такое избранное общество?

— Болели за тех, кто сдавал вам экзамены, — степенно ответил Кушниренко за всех, как и надлежало старосте.

— Дух дружбы, значит, взаимовыручка… Что ж, это прекрасно! Послушайте, а не выпить ли нам сейчас по чашке горяченького кофе? А? — И положил панибратски руку Ивану на плечо.