Золушка для миллионера - страница 14

стр.

Однако увлеченность, с которой Тай описывал мельчайшие детали своих путешествий, свидетельствовала об его истинной любви к своему занятию.

Выйдя на улицу, он обнял ее за плечи. Она успела поймать несколько любопытных взглядов прохожих и услышать достаточно бестактные комментарии в их адрес. Поразительно. Видимо, господам нечего делать.

– Неплохое местечко, верно? – Тай ждал ее реакции.

– Да. Отличное, – согласилась она, не подумав, что ее муж на что-то намекает.

– Остается только тебя поцеловать.

– Ой! Нет, Тай. Не сходи с ума…

– Но это получается само собой. Я имею в виду свое нынешнее состояние.

Он слегка развернул ее к себе, привлек поближе и заглянул ей в лицо. Его рот оказался всего в нескольких дюймах от ее рта. Сиерра ощутила напряженное тело Тая. У молодой женщины закружилась голова. Ноги подгибались. Отпусти он ее, она бы упала, наверное.

Они так крепко прижались друг к другу, что она чувствовала, как стучит его сердце.

– Все будет хорошо, дорогая.

И он поцеловал ее. Очень нежно. И вкус его поцелуя оказался знакомым. Но в то же время каким-то необычным.

Безрассудство.

Сумасшествие.

Его палец поиграл ее серьгой. Потом его рука забралась в ее волосы. Она попыталась отвести руку Тая в сторону и… словно коснулась раскаленного металла.

– Довольно, – прошептала Сиерра, – довольно.

– Нет, – донесся его ответ. – Я не могу остановиться. – И сжав жену сильнее в объятиях. Тай вновь потянулся к ее губам.

Мир вокруг засверкал новыми красками.

Глава четвертая

После первого соприкосновения их губ Тай словно обезумел. Он уже не мог думать ни о чем, кроме ее тела. Он вспомнил, как все начиналось когда-то. Неужели все в прошлом? Нет. Разве можно с этим смириться?

Каждая его клеточка пульсировала неутоленной жаждой любви. Ему хотелось овладеть Сиеррой немедленно. Отдаться необузданной страсти чуть ли не на глазах у всех. Увидеть, как она обессилевает и рыдает, переполненная ощущениями разрядки. Впитывать ее запахи, дышать ароматом ее кожи и вновь мечтать о блаженстве сближения.

И, если честно, он стремился к этому все долгие годы разлуки. Вспоминал прелесть выразительного рта Сиерры, трепет ее ресниц.

Когда они были близки, казалось, замирал весь мир. И это было прекрасно.

Воспоминания обрушились на него с такими подробностями, что Тай растерялся.

Однако нечего ворошить прошлое. Вернемся к настоящему.

Сиерра продолжала играть свою роль.

Она изогнулась, обвила руками его шею, позволила себе прильнуть к нему так близко, что не было сил дышать. Но ее тело по-настоящему пылало жаром. Тут уж не до игры.

Сиерра почувствовала, что вся содрогается.

Он целовал ее шею, мочку ее уха вместе с заманчиво поблескивающей сережкой. Он гладил ее обтянутые в шелк бедра. И если бы они находились в более уединенном месте, он давно бы содрал нее платье…

– Довольно, Тай… – умоляюще попросила она, пытаясь в который раз отдышаться.

Ее руки Протестовали, но…

– Нет, – отвечал он ей, хрипло постанывая. – Я чувствую, как сильно тебе этого хочется, Сиеppa. Зачем останавливаться?

– Господи, но мы же в людном месте. Каждую секунду кто-то из прохожих может возмутиться. Мы нарушаем все законы нравственности.

Но Сиерра не отодвинулась от него, только закрыла глаза и попыталась держать губы сомкнутыми, не пуская его язык вовнутрь.

– Твоя правда… – прошептал он. – Ничего не поделаешь. Придется найти более подходящее место для наших игр.

Она откинулась назад, беззащитно вздохнув, как пойманный в западню зверек. Ее глаза просили о пощаде, но было уже поздно. Тело жаждало ласк.

– Пожалуйста, остановись. – Она говорила чуть слышно, едва дыша. – Зачем мы это делаем, Тай? Развлекаем аудиторию? Но это же чудовищно!

– Почему?

– Потому что мы разводимся. Стараемся из-за дешевой журнальной публикации? Неужели именно я должна напоминать тебе об этом? Объяснять, что я не из тех, кто прыгает в постель к своему практически бывшему мужу для рекламы и как бы в память о прошлом.

– Ты не права. Дело не в рекламе.

– А в чем? Мы давно расстались. К чему этот фарс?

– Ты считаешь происходящее фарсом?

Она помолчала. Затем упавшим голосом произнесла: