Золушка для принца из другой галактики - страница 10

-Ты уже подготовила для неё комнату? – удивленно вскинул брови отец, улыбнувшись.

-Разумеется. Самую лучшую, девушки такое любят. У меня Кристина там жить хотела, но я строго сказала ей, что эта комната только для её младшей сестренки, - вновь приподняла уголки губ женщина, переглянувшись со своей дочерью.

В этой женщине мне не нравилось всё. Ярко-красная помада. Наращенные ресницы. Светлые брови. Слизкая улыбка. И цвет. Мне не нравился болотный цвет её одежды.

-Идем, я покажу тебе твою комнату, - сказала Кристина, и прошла в дом, мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

Хоромы оказались шикарны, но еще как-то не обжиты. Тут не было уюта. По широкой лестнице мы прошли наверх, девушка мне не говорила ни слова, за что я была ей благодарна. Мы минули второй этаж, чему я крайне удивилась, и прошли на третий, который открывался с помощью люка.

-Это крыша? – удивленно спросила я, увидев покатые стены, точнее потолок, заканчивающийся покатыми стенами.

Комнатка, получающаяся под самой крышей, была небольшая, коричневые обои и темная мебель. Всё было сделано так, словно рассчитывали вывести меня из себя. Я не золушка из сказки, мириться с таким я не собираюсь.

-Что это значит? – спросила я, повернувшись к неполнокровной сестре.

-В каком смысле? – невинно похлопала ресницами девушка, - это твоя ши-икарная комната. Наслаждайся.

-Это издевательство?! Я не хочу здесь жить!

-Тогда будешь жить на улице. У нас во дворе стоит неплохая конуры для Бобика, - усмехнулась Кристина, а я фыркнула и побежала вниз, где отец обнимался со своей новой женой.

-Пап! Что это значит?! Меня поселили на чердак!

-На чердак? – удивленно вскинул брови родитель.

-Именно! – подтвердила я, сложив руки на груди, а папа повернулся к своей ненаглядной Лене.

-Дорогой, я лишь хотела, как лучше! Все девушки мечтают жить высоко, иметь свой уголок! – ответила женщина, пустив слезу, - я хотела, как лучше! Столько времени обустраивала комнату, обои сама клеила, мебель выбирала. У меня даже руки болели после того, как я помогала грузчикам заносить комод на чердак!

-Дорогая! Зачем же ты сама это делала? – нахмурился папа, совершенно забыв про меня.

-Чтобы твоей дочери были комфортно и удобно. Я лишь мечтала проявить заботу и жить в большой и дружной семье.

-Конечно-конечно! Мариночка, приглядись к своей новой комнате, я уверен, что она тебе понравится, - сказал мне родитель, обняв плачущую мачеху.

-Пап, я не буду жить на чердаке.

-Марина! Прояви уважение! Для тебя так старались, а ты выкабенивашься! Что за дитя!

-Но пап…!

-Никаких «пап»! Марш в машину за своими вещами. Завтра в школу.

Я выдохнула, неверящими глазами смотря на отца, а потом вышла на улицу, громко хлопнув дверью. Мои самые страшные кошмары не были настолько мрачными и раздражающими.

*** ***

-Марин, - в комнату постучался отец, когда я лежала на кровати, раскладывать вещи не было не малейшего желания, находиться в этой комнате тоже.

Я не ответила, тогда родитель вошел, вздохнув и посмотрев на меня. Потом он обратил внимание на окружающую обстановку и удивленно вскинул брови, чуть сморщившись:

-Это нынче нравится юным леди?

-Но я к их числу не отношусь, - ответила я, пожав плечами и приходя в сидячее положение, а папа еще чуть сморщился, оглядев комнату.

-Марин, - обратился он ко мне, присев рядом и обняв меня за плечи, - всё будет хорошо, обещаю тебе, слышишь? – я не ответила, не хотелось с ним ругаться, прошло то время, когда я кричала на него при каждом удобном случае, ставя в укор смерть мамочки, папа вновь вздохнул, поцеловав меня в висок, - идем кушать. Леночка шикарный стол накрыла, даже приготовила твой любимый гуляш.

-Я не голодна, - сморщилась я, и будто бы в протест моим словам, уличив меня во лжи, заурчал мой желудок.

-Марин, не надо портить отношения с новой мамой.

-С мачехой! – прикрикнула я, и отец миролюбиво кивнул.

-Хорошо, с мачехой. Только идем покушаем, ты в последний месяц и так кое-как перекусывала. Теперь заживем одной большой семьей и все у нас будет хорошо. Идем.

-Не хочу, - уже неуверенно ответила я, а родитель вновь вздохнул, обнимая крепче.