Зомбушка - страница 17

Юноша умер и этого не изменить. Но в мире не бывает только зло, есть и добро. В те редкие минуты, когда книга не показывала зло и несправедливость мира, юноша садился за виртуальные игры и отрывался на злодеях как мог. Он стрелял, убивал, резал, поджигал и взрывал всё, что было можно. Там, в играх, добро всегда побеждает зло. Ни в книгах, ни в кино добро не могло взять вверх над злом. Попытки режиссеров, показать добрый конец, как правило, не выдерживали критики, юноша видел, что главный герой всё равно обречён, он возможно выигрывал в битве, но однозначно проигрывал войну. А вот в играх было всё не так.

Потому, когда юноша умер, темная его часть запустила распространение печати. А светлая часть создала шанс для людей всё исправить. Попытка достучаться до всех людей планеты сильно истощили силу его души, он даже не надеялся, что сможет до всех достать, но всё же смог, а на остатках сил было создано безопасное место для первых ста погибших. Место, где будет их база, где они в безопасности, откуда они попытаются спасти не просто человечество, а будущее всего мира, а быть может и не только своего.

Кирилл, Ден и остальные одновременно открыли глаза и увидели, что теперь они находятся в обычном школьном спортивном зале, правда ни футбольных ворот, ни баскетбольных колец нет, а вот разметка по центру есть. По обе стороны от площадки трибуны, где положено быть болельщикам. Их плиты расположены по всему периметру площадки, у каждой свой номер, а из зала ведут четыре двери, две широкие, двухстворчатые, а две за трибунами, к ним ведут узенькие проходы между трибунами.

В центре у самого потолка висит белый шар размером с футбольный мяч, он создает освещение, при том такое, что ни у кого нет тени.

— Денис, это правда? — шепотом спросила Марго.

В тишине зала получилось громко.

— Что именно? — охрипшим голосом спросил брат.

— Мир, весь мир, он погиб?

Брат ей ничего не ответил.

Другие люди постояли на своих плитах и нерешительно шагнули на доски спортивной площадки.

Стоило человеку шагнуть с плиты, как ему будто загружали условия проживания в этой зоне:

Правила:

1. Любая агрессия запрещена. (Уточнения доступны только лидеру)

2. Здесь есть только время (Уточнения доступны только лидеру)

3. Законы проживания устанавливает лидер (Уточнения доступны только лидеру)

«Лидером становится наименьший номер — на данный момент это номер 1»

Все посмотрели на номер один, им оказалась рослая женщина лет сорока с окровавленным тесаком в руке.

Также у каждого появилась цепочка на шее, а на ней ключ с номером плиты. Ключ позволяет выходить и входить в безопасную зону. Для этого надо воспользоваться любой дверью. На территории базы может находиться только сто человек. Если кто-то приведет беженцев, то другие с ключами не смогут войти. Все это поняли, стоило прикоснуться к ключу.

Каждый понял, что безопасная зона может и безопасна, но вот доступной всегда её вряд ли можно будет назвать. Правда у каждого появилось множество вопросов к лидеру, но та не рада такому вниманию, потому выставила перед собой тесак и заявила:

— Я еще ничего сама не знаю, отстаньте!!! Иначе я за себя не ручаюсь.

— Здесь запрещена любая агрессия, — возразила рядом с ней женщина с наполовину бритой головой и татуировками на руках.

— Это для вас запрещена, а я лидер, — ответила женщина с тесаком.

Что странно, но все сразу ей поверили, база будто давала понять врет ли человек, женщина не врала.

Глава 4 — Начало новой жизни

Большинство устремилось к лидеру, дабы выяснить правила новой жизни. Но любому дураку ясно, что многим хочется занять её место и они пошли выяснять насколько женщина слаба, чтобы в ближайшее время свергнуть её. Одна только мысль — стать лидером нового человечества — будоражит, ради такого можно руки и замарать.

Ден направился к сестре, та пережила шок, хотя он тоже, но как старший брат он обязан её защищать, оберегать и успокаивать. Он обнял её, в ответ Марго облегченно зарыдала. Что именно она в этот момент выплакивала не угадать, то ли свою смерть, то ли смерть брата, что случилась на её глазах, то ли крушение всего мира и привычного образа жизни — слёзы текли сами, хотелось рыдать.