Зона недоступности - страница 14
— внимательно следить за телеграфом: малейшее промедление — и корабль может налететь скалу. Бакаев чувствовал, как усиленно колотится его сердце. Поскорее бы миновать эти скалы!..
— Сколько времени потеряно! Сколько времени...— с яростью сказал Минаев.— Может быть, этой шхуны уже и след простыл...
Нетерпение его достигло предела. Если бы не эти подводные валуны!.. Он был почти уверен, что шхуна уже покинула наши воды. Много ли нужно времени, чтобы уйти за трехмильную зону!
Вот и бухта Олений рог. Уже можно различить громаду хребта, проступающего сквозь туман.
— Прямо по носу—катер!
Да, теперь и Минаев увидел катер. Его силуэт казался огромным призраком. «Большой охотник» рыскнул на новый курс, взял чуть мористее. Но, видно, на неизвестном катере заметили это, так как он стал быстро удаляться от берега. Теперь все зависело от скорости.
— Самый полный! Самый полный!
Казалось, корабль едва касается воды — так стремителен был его ход. Минаев забыл обо всем на свете, он только видел темный силуэт, удаляющийся в северо-западном направлении.
— Не уйдешь! Не уйдешь!..
Рулевой Зубавин напрягся, как стальная пружина. Откуда появилась уверенность, скупая расчетливость в каждом движении! А внизу, в машинном отделении, приплясывал от нетерпения мичман Неустроев:
— Прибавить число оборотов!
Упругий ветер бил в лицо Минаева. Пальцы судорожно сжимали бинокль. А неизвестное судно все набирало и набирало ход. И все-таки расстояние между ним и «большим охотником» сокращалось.
— Осветить по левому борту!
Вспыхнул слепящий луч прожектора, метнулся влево. В серое небо взвилась сигнальная рэкета. Это был приказ неизвестному судну застопорить машины. Энергично маневрируя, «большой охотник» стал прижимать нарушителя к берегу.
— Ну, попался, голубчик, в мешок. Теперь мы завяжем потуже узел.
Всем стоявшим на палубе казалось, что судно вот-вот остановится. Путь в открытое море ему отрезан. Оно оказалось в ловушке. Минаев уже собирался отдать приказание спустить шлюпку на воду. Но произошло то, чего меньше всего ожидали советские моряки. Сделав крутой поворот, неизвестный катер внезапно устремился в восточный конец бухты. Капитан-лейтенант невольно досадливо крякнул.
— Да что они, с ума сошли!
Он понимал, что сейчас произойдет. Недаром тот конец бухты называют Акульей пастью. Именно там десятки судов закончили свои дни на острых камнях. Видимо, на том катере даже не подозревали, какая опасность угрожает им. Нарушителям казалось, что именно там можно вырваться из мешка. Как затравленный зверь, очертя голову, ринулся иностранный корабль навстречу своей гибели.
Взвилась еще одна ракета. Но было уже поздно. У валунов, куда несся катер, поверхность моря бурлила, кипела. Луч прожектора скользнул по мокрому блестящему ребру скалы. Почти подсознательно Минаев поставил ручку телеграфа на «полный назад». Гребные винты остановились, «большой охотник» вздрогнул, медленно попятился.
Взгляды матросов в это время были прикованы к иностранному катеру. Вот его подхватила зеленоватая водяиая гора, завертела, швырнула на иззубренный гранитный клык. Раздался треск, словно хрустнул орех. К небу взметнулся белесый столб пара, полетели щепки, рухнули мачты,-
— Доплавался, пират! — проговорил сигнальщик Гладков.— Верхним концом да вниз. На задорном буяне всегда шкура в изъяне...
8. Пограничники уходят в тундру
Карие с желтизной глаза пограничника старшего лейтенанта Саркисяна лучились юмором, под усиками сверкала белая полоска зубов:
— Так как же вам удалось их скрутить?
Мичман Ситников развел руками:
— Скрутили, и все! Сперва они, конечно, сопротивлялись А тут Печников со своими хлопцами поднапер с тыла. Ну, задали мы им по число по первое. Стали они сползать вниз да в расщелины прятаться. А когда увидели, что «большой охотник» их катер к скалам прижал, то поняли, что сопротивление бесполезно, и выкинули белый флаг. Одного не уразумею, откуда они тот белый флаг выкопали? Должно быть, с~ собой прихватили на всякий случай... Ну, мы их скрутили по рукам по ногам — ив угловую комнату. Можете хоть сейчас забирать их, а то и без иностранцев хлопот хоть отбавляй.