Зона недоступности - страница 8
— Да, я только что от него.
— Понимаю и поздравляю. Так чего же хочет от меня мой непосредственный начальник?
Кук усмехнулся:
— Вот что, Эд, дружище. Дело совершенно секретное. Даже от старика. Понимаешь?' Старик не должен ничего знать, иначе он воспротивится. Дело пахнет крупными деньгами.
При последних словах глаза Эда блеснули:
— Можешь не беспокоиться. Тебе известны мои взаимоотношения со стариком. Он дьявольски скуп, скуп, как все старики. Каждый доллар из него приходится выжимать. Ты знаешь, что я проиграл всю наличность Гулду и теперь сижу на мели. Я даже подумывал, не попросить ли у тебя взаймы.
— Зачем же? Ты сам можешь легко, заработать восемьсот долларов, а то и больше. А может быть, тебя даже повысят в звании, если все сойдет благополучно.
— Говори. Я согласен на все!..
4. Боевая тревога
Мичман Ситников захлопнул дверь аппаратной и поднялся на вышку. Обожженное ветрами и морозами угловатое лицо его выражало тревогу. Взгляд сощуренных черных глаз был пристальным, жестким.
— Три часа... Пора бы им вернуться...— проговорил он негромко. Из холодных просторов Арктики стеной наползал туман. Красное ночное солнце, спрятавшись в белесой дымке, светило тускло. Над домиком нависала молчаливая громада хребта. И там, на перевале, было пустынно. Сколько ни всматривайся — ни единой темной точки.
Да, прошло уже три часа, а группа Печникова все еще не вернулась. Какая трагедия разыгралась в безлюдной холодной тундре? Мичман был умудрен жизненным опытом и привык взвешивать каждое свое слово, каждый свой поступок, а сейчас ему начинало казаться, что он послал мало людей на выручку старого Тэмгэна.
Кто те, неизвестные, напавшие на охотника? Рультынэ так и не успела ничего сообщить толком. Она лишь упомянула имя Чимнэ. Странно. И что вообще под всем этим кроется?.. Обо всем Ситников, разумеется, донес на «большую землю», и действия его одобрили. И все-таки... Почему завязалась перестрелка? Что произошло с группой Печникова?
Пора было принимать новое решение. Ситников тяжело вздохнул и снова спустился в аппаратную. Он уселся на раскладной табурет и задумался. Ему представилось, что группа Печникова отбивается от наседавших бандитов, неизвестно как появившихся в этих местах. Вот они, его подчиненные, изможденные и измученные, обливаясь кровью, ползут по снегу. А возможно, и в живых-то никого уже нет...
Нарисовав себе такую картину, мичман даже глухо застонал, вскочил с табурета и стал расхаживать по комнате. Кого послать на помощь Печникову?..
— Наши возвращаются!
Без полушубка и шапки Ситников кинулся во двор. С перевала спускалась собачья упряжка, за ней шагали люди. От каждой фигурки тянулась длинная, слабо очерченная тень. Вот уже можно уловить поскрипывание нарты, стянутой сыромятными ремешками. Кого это ведут под руки?
Наконец вся процессия остановилась у крыльца. На нарте лежал старый Тэмгэн. Дыхание со свистом вырывалось из его горла, глаза были закрыты. Матрос Терюшин поддерживал Прохорова. Необычайная бледность покрывала щеки Ивана, рукав ватника был в крови. На связанных лыжах был уложен большой ярко-желтой окраски сундук. Но не это привлекло внимание мичмана. Он угрюмо разглядывал двух незнакомцев, руки которых были скручены ремнями.
Один из них — дюжий рыжеволосый мужчина с квадратным лицом и жесткой линией рта — спокойно и даже с каким-то вызовом разглядывал Ситникова, другой — белокурый, худощавый, бледнолицый — стоял понурив голову, как- то съежившись.
— Этот меньшой и пырнул Прохорова ножом,— сказал Печников.— Двух нарушителей товарищ Тэмгэн ухлопал, отстреливаясь. Был еще один, вроде чукча или эскимос — не разберешь, так тот удрал. А эти прикрывали его отход. До последнего держались, мерзавцы!..
Печников был красный от возбуждения, в зрачках его серых глаз вспыхивали недобрые огоньки.
— Ладно. Разберемся. Товарищам Тэмгэну и Прохорову оказать первую помощь! Задержанных — в угловую комнату! Выставить часового!— распорядился мичман.— Сундук в склад!
В угловой комнате было холодно, и рыжий сразу же потребовал, чтобы их перевели в теплое помещение и накормили.