Зонтики с темнотой - страница 6

— Попробуй с нами говорить пока как привыкла, — предложила Карина, — а мы иногда будем тебя поправлять. Как-нибудь подтянешься, когда услышишь, как разговариваем мы.

— Ага, конечно, — шмыгнула носом Юлианна. — Так мы что… будем дружить? Втроем вроде как?

— А почему бы и нет? У Эсми целых три подружки. И довольно противные, — Карина намотала на палец волнистую прядь волос, даже в сумерках казавшимися слишком яркими. — Это они мне подсунули заклинание из Не Особо Одобряемых. Сказали, что для выпрямления волос. И потом старательно делали вид, что ошиблись. Но я поняла! Поняла по их смеху!

— Давайте поменяемся с другими девочками спальнями, чтобы оказаться втроем, — предложила Шарлотта.

— Но в комнатах всех по четверо, — вздохнула Карина.

— Да, но Юлианна прибыла после того, как класс набрали. И теперь нас тринадцать, — сказала Шарлотта. — Где тебе выделили место, Юлианна?

— Ох, — сказала Юлианна. — Госпожа Кастелли сказала, что подумает. Но пока, кажется, ничего не решила. Только меня скорее куда-нибудь в кладовку засунут. Нет же в пансионе лишней спальни.

— Есть гостевые комнаты, — вспомнила Карина.

— А! Неважно, — Юлианна улыбнулась и поманила девочек к себе поближе. — Этой ночью мало кто будет спать. И мы в том числе. Мы же будем красть зонтик.

— Похищать, Юлианночка, — автоматически поправила Карина.

Подруги посмотрели на нее с упреком.

— Если будешь подражать этой задаваке, мы поссоримся, — сказала Юлианна драматично.

После ужина госпожа Маркура позвала всех учительствующих дам посекретничать в свой кабинет. Совещанием это на назовешь, скорее — деловое чаепитие. Пришли, конечно, все, кроме мадемуазель Лукреции Па. Она изящно пожала плечиком и кратким танцем выразила вежливый отказ. Мадемуазель Па не интересовали ни чаепития, ни совещания, тем более, что высказаться она не могла. А ведь всем известно, что слушать чужую беседу и не мочь вставить ни словечка — это очень тяжело для многих женщин.

Конечно, Лукреция могла высказать все, что угодно, своими танцами, но тут беда была в том, что кабинет директрисы никак не годился для ее высказываний. В общем, учительница танцев выразила надежду на краткий пересказ беседы несколькими небрежными па и отправилась на вечернюю прогулку по городу и парку. И из окна директорской было отлично видно, как она идет — точнее ее словно несет ветром, как осенний листок. Легкая и прекрасная женщина, напоминающая фею. Только феи бывают шумны и болтливы, мадемуазель Лукреция же не издавала ни звука!

Остальные чинно расселись кто на диване вдоль стены кабинета, кто на стульях. Всего учительствующих дам в пансионе было девять. И каждая — колдунья, ведунья либо волшебница. В основном дамам уже исполнилось солидные сорок и даже сорок пять, только Лукреция и Мелодика были еще в несолидных годах: им и тридцати не исполнилось.

— Я хочу сказать, — заявила госпожа Маркура, — что игра в похищение зонтика затеяна мною неслучайно. Среди девочек есть обладательница редчайшего дара быть незаметной, быть может, невидимой. Все вы знаете, что такой дар нам необходим.

— Да, но поощрять среди младших воровство лично я нахожу непедагогичным, — промолвила госпожа Гербера. — Вы уж извините, понта, а только я весьма и весьма против.

— Давайте уже без официальных обращений, — беря с большого подноса аппетитный кусочек кекса, сказала полненькая и смешливая госпожа Ариэлла Марипоза. — Целыми днями только и слышим эти унылые правильные фразы. Я с ума сойду, если еще и Адди начала так разговаривать.

— Ну да, — согласилась Аделаида Гербера, — прости, Арри. Привычка!

— Насчет поощрения воровства, девочки мои, — сказала Маркура, — я бы не сказала, что это воровство. В конце концов, зонтик стоит в вестибюле у всех на виду. За ним приглядывает Кастелли. Что до правил хорошего тона, то я не отменяю их никогда. Даже когда рядом нет юных барышень! И вам не советую!

— Летти зануда, — склонившись к плечу Марипозы, шепнула немолодая учительница музыкальных чар.

— О, ну так она всегда ею была, еще со школы, — ответила Марипоза. — Помнишь, какой у нее всегда был высокомерный вид! Даже когда она ругала учителя математики «драконьим дерьмом»!