Зов безумия - страница 7

Все произошло в считанные секунды: посудина угодила точно в намеченную цель. Бедняга вскрикнул, закачался и рухнул на пол. Из раны потекла струйка крови, окрашивая воротник белоснежной рубашки в ярко-алый цвет.

М-да, к тому моменту, когда этот несчастный придет в себя, у него на затылке вскочит огромная шишка, — подумала Атайя.

Но она не забыла о тех грязных намеках, которые он делал ей буквально четверть часа назад. Поэтому проявлять сочувствие вовсе не хотелось. Сейчас необходимо позаботиться о себе!

Внезапно чья-то мощная лапа схватила девушку за шею, больно сдавливая, перекрывая дыхание. В следующую секунду Атайя получила удар в спину.

Девушка отлетела к стене, сильно ударившись головой о дубовые бревна. В ушах зазвенело, пьяная толпа, на этот раз проявившая гораздо больший интерес к происходящему, слилась в расплывчатое, мутное пятно…

— За моего друга Рафа! — проревел великан. — Никто не смеет выставлять его идиотом! Поняла?

Он подскочил к девушке, вцепился в плечо и еще раз долбанул головой об стену. Атайя, совершенно уже не способная ясно мыслить и видеть, а тем более драться, не сопротивлялась. Сильные, грубые клешни больно сдавили ее руки, но она не закричала, лишь закусила губу.

Второй защитник мерзавца Рафа подошел к Джейрену и несколько раз пнул его носком своего замызганного сапога, желая удостовериться в том, что курьер из Рэйки больше не выкинет неожиданных фокусов. Затем он решительно направился к Атайе, намереваясь, по всей вероятности, приложить собственную руку к процессу наказания.

Приблизившись, здоровяк отстранил друга и склонился над девушкой.

— Тебе следовало хорошенько подумать, прежде чем дурить Рафа, — произнес он, злобно прищуривая глаза. — В следующий раз будешь умнее.

Тут негодяй вцепился в волосы Атайи, слипшиеся от густой крови — ударившись о стенку, она разбила голову, — и отшвырнул ее в сторону. Атайя отлетела к ближайшему столику, стоявшие на нем пустые кубки с грохотом повалились на пол. От нестерпимой боли уже мутился рассудок. Хотелось только одного: исчезнуть отсюда, прекратить жестокую расправу.

Девушка повернулась на бок. Голова раскалывалась, перед глазами плавали темные круги. Проклятое вино!.. Не нужно было столько пить. Атайя позволила себе расслабиться, поэтому-то реакция ухудшилась, и на сопротивление просто не хватило сил.

— Эй, только драк мне еще тут не хватало! — прогремел низкий мужской голос.

Хозяин таверны выбежал из кухни, вытирая руки о заляпанный передник, и схватил со стола глиняный кувшин. С угрожающим видом он поднял его над головой, как будто намереваясь швырнуть посудину в первого, кто шелохнется.

— Убирайтесь отсюда ко всем чертям!

Его взгляд устремился на дружков Рафа.

— Вон!..

— Правильно, Орэн. Гони этих гадов в три шеи, — ухмыльнулась пьяная старуха, сидевшая за крайним столиком.

Поднялся шум. Исполинского роста мужчина — кузнец, судя по тонкой металлической стружке, налипшей на перепачканный сажей рабочий халат, — поднялся с места.

— Вы что, не слышали? Пошли прочь!

Трое его товарищей присоединились к нему, поднимаясь из-за стола.

Дружки Рафа лишь ухмыльнулись.

— Мы еще не закончили разговор, — пробасил высокий и взглянул на Атайю. Она лежала на полу, скорчившись от боли, сжимая руками голову. — И это никого не должно касаться.

— Что?! — возмущенно взревел кузнец. — Орэн — мой друг! Он велел вам убраться отсюда, но, кажется, вы плохо расслышали.

Богатырь закатал рукава, обнажая мускулистые руки, привычные к работе молотом.

— Боюсь, нам с товарищами придется показать вам, где находится выход…

Через несколько мгновений все смешалось в таверне Орэна. Кузнец и его друзья налетели на обидчиков Атайи, а следом за ними повскакивали со своих мест и остальные мужчины, желающие поучаствовать в драке.

Орэн вздохнул, закатил глаза и отправился на кухню. По-видимому, подобные представления нередко разворачивались в его заведении.

Поднялся невероятный гвалт. Мужчины воинственно кричали, махая кулаками, женщины вопили тонкими голосами, поддерживая разбушевавшихся героев. Деревянные стулья то и дело взлетали в воздух и, ударяясь о пол и стены, с треском разваливались на куски.