Зов черной бездны - страница 8

— Здешний воздух растлит и святого! — проревел он. — Проклятье, Фёрволл, не понимаю, как вы его выносите… усталость обонятельных нервов, не иначе. Не мешало бы эту лужу уничтожить, скажу я вам. Её пары обладают тлетворным влиянием… бесконечно тлетворным… Она позорное пятно на чистом гербовом щите природы. Взгляните! Вон тот газ, который я хотел вам показать… Полагаю, именно в нём корень всех ваших бед.

Тонкая плёнка слизи на чёрных водах подёрнулась рябью и задрожала, точно чёрное желе. К поверхности то и дело поднимались пузыри, наполненные бледным, светящимся газом, что, встречаясь с воздухом, взрывался в тусклой вспышке зеленоватого пламени.

Ну и зелёными они были, право!.. эти склизкие пузыри, пронизывающие черноту нечистот, мигающие в ночи… зелёными, как те глаза… боже! Они были глазами тех безымянных тварей, что подстрекали, совращали, склоняли меня к…

— Тогда уничтожьте этот рассадник зла! — вскричал я, закрывая лицо руками. — Сотрите, взорвите к чёртовой матери, пока не поздно!..

Меня провели по винтовой лестнице в мою комнату.

— Крепитесь, сэр, крепитесь, — похлопав меня по плечу, громовым голосом пророкотал доктор. — Надежда есть, хоть и с одной оговоркой. Ваши галлюцинации настолько тесно связаны с озером, что избавиться от них, по моему убеждению, можно только его уничтожив. Скэггс завтра съездит в ближайший город за порохом и фульминатом. Несколько зарядов под сторожкой обрушат её прямо в воду. Затем, разумеется, вы вернётесь с нами… не годится человеку жить в таком месте.

Тот же день, перед сном

Всё-таки жаль уничтожать озеро. Его чёрные воды так хорошо символизируют смерть, а зелёные пузырьки — упадок и вырождение. Лёгкий снежок — падающий поток. Возможно… Скэггс никуда завтра не уедет.

9-е февраля, на рассвете

Клонит в сон, чувствую себя странно усталым. Ночью снова заснул… рваный, хаотичный кошмар, в котором кто-то с криками бежал впереди меня. А затем что-то вроде громкого всплеска, за которым последовала полная темнота.

Тот же день, позднее

Скэггс исчез!

— Испугался этого треклятого озера и удрал! — разбушевался доктор после нескольких часов бесплодных поисков. — Даже не оделся толком. Когда я утром встал, постель Скэггса была холодной. Я сплю точно убитый, иначе бы услышал, как он меня бросил. Будь он проклят! Вернее, не он, а эта лужа! Сегодня утром она смердит ещё хуже. Эту гадость непременно нужно уничтожить, даже если придётся отправиться за порохом самолично! Чёрт! Так и поступлю! Завтра на рассвете уеду!

Какое выражение мелькнуло в моих глазах после его слов? Не знаю. Однако антиквар пристально посмотрел на меня, а затем порывисто хлопнул пухлой рукой по моему плечу.

— Сэр, вам ещё нездоровится, — поморгав, добродушно произнёс он. — Может, переночуете у меня?

Но я стряхнул его ладонь и, взлетев по лестнице, оглянулся. Сквозь тени угадывалась его грузная фигура. Он всё ещё смотрел мне вслед, покачивая головой.

Итак, доктор думает, что уедет утром.

10-е февраля, на рассвете

Эта запись будет моей последней, и я пока неуверен, что мне позволят закончить её. Жестокая ироничность этих строк не укладывается в уме.

Ночью, закончив последнюю из малых баллад, я заснул и увидел кошмар.

Полчища уродливых тварей проскользнули в комнату, где на залитой лунным светом постели неподвижно лежало тело спящего мужчины. Лицо его лоснилось, толстые складки жира под подбородком колыхались в такт дыханию.

Затем, доведённая до ярости пронзительным, искусительным свистом одна из этих мерзостей во плоти прыгнула из толпы себе подобных прямо к горлу спящего. В этот миг над чудовищной сценой заклубился чёрный туман и я, жутко дрожа и обливаясь потом, проснулся у себя в постели.

Я должен зайти! Нужно спуститься к доктору и проверить!

Я проверил.

Он лежал на постели, резко выделяясь при свете луны. Тело били ужасные судороги, глаза вылезали из орбит, а горло, разорванное в буквальном смысле в клочья, превратилось в чёрное кровавое месиво.

Что-то капнуло мне на руку, и я безотчётно глянул в зеркало. У меня с бороды капала кровь.

Сейчас я сижу и пишу, но знаю, что дверь позади открывается и в коридоре горят зеленью нетерпеливые, но уверенные глаза. И вслушиваюсь в свист дудочки, в этот демонический, колдовской сви…