Зов Древних - страница 23

— Где, по-твоему, пастбище, на котором произошла схватка с драконом?

«Ну, кто же так бьется со змеем? — мелькнула у Конана мысль. — Всему их надо учить, этих аквилонцев!»

— Сие место, несомненно, здесь, — указал Евсевий все тем же деревянным ножом на один из крупных холмов. — Вот старая известняковая скала, вот обозначения каменных хижин — остатков древних оловянных разработок, а вот пересыхающий ручей, по руслу коего подкрадывался дракон.

— Сколько добираться туда от замка? Это последнее, что я хочу сегодня знать.

— Записи говорят, что около трехсот стадий через леса, болотистые поймы лесных рек и холмы. Путь на три-четыре дня, не меньше.

— Мы дойдем за два с половиной, не больше. Это слово короля, — заключил Конан. — Теперь благодарю тебя. Собери свои карты и записи и береги их как зеницу ока. Думаю, через две недели к ним прибавится много нового. За дверью ты найдешь человека, которого вместо себя оставил Хорса. Обратись к нему, он даст тебе все, что ты сочтешь нужным иметь. Только не слишком нагружайся, мы должны торопиться.

— Могу ли я попросить у царственного еще пива? — вежливо осведомился Евсевий, аккуратно уложив папирусы и пергаменты обратно в ларец.

— Ты получишь бочонок, но к последней предрассветной страже ты обязан сидеть на коне и не падать, даже засыпая. Сумеешь?

— Если так будет угодно царственному, — откланялся Евсевий.

Выходя, ученый столкнулся в дверях с Хорсой.

— Ты еще не спишь? — Конан строго посмотрел на гандера. — До предрассветной стражи у тебя еще есть время.

— Отдыхать я буду во Фрогхамоке, кениг, — покачал головой гандер. — Все готово, и мы можем ехать.

— Мы выедем перед четвертой стражей, Хорса, — твердо сказал король. — А теперь я приказываю тебе отдохнуть. Мне понадобятся те, кто считает золото и головы врагов, а не те, кто считает звезды.

Однажды утром в опочивальню едва проснувшегося владельца замка Фрогхамок и всех сопредельных земель и вод достопочтенного Коннахта Мабидана без всякого доклада влетел встрепанный и неумытый дворецкий.

— Беда! Беда, хозяин! — заголосил он и бухнулся на колени.

— В чем дело? — хриплым спросонья голосом спросил благородный дворянин. — И перестань орать, не то моя мигрень вернется снова, и ты будешь в этом виноват. Встань и говори внятно!

— Беда! — повторил дворецкий и, пыхтя, поднялся. — Молодой хозяин вместе со своим другом сегодня еще до света поднялись, взяли с собой двоих лишь слуг, снарядились и отправились в горы!

— Ну и что? — не понял Коннахт. — Септимий давеча говорил мне, что отправляется на охоту за вепрем. Странно, конечно, что они прихватили только слуг, но повода для тревоги я не нахожу.

— Если бы на охоту! — заламывая руки, как дешевый комедиант, трагически возопил дворецкий. — Конюший Морниган вчера подслушал разговор молодых господ, совершенно случайно, разумеется. Я для порядка наказал подлеца, но умоляю вас, господин, пойдемте со мною, выслушайте его. Вы же знаете, что вам горцы врать не будут, а уж память у них как у мудрецов из Тарантии, если не лучше.

Коннахт был человек незлобивый и часто прощал подданным их проступки. Вот и на этот раз, проклиная горские суеверия и способность дворецкого паниковать по каждому поводу, а чаще и вовсе без повода, он вылез из теплой постели, поспешно оделся и неторопливо направился в приемную. То, что поведал ему там рыжий крепкий парнишка Кондла Морниган, повергло наместника в такое смятение, что он немедля потребовал подать ему пергамент и чернила и сел за письмо не куда-нибудь, а в столицу, королю Конану, да велел хоть под землей найти и привести к нему Бриана Майлдафа, личного своего гонца.

Наутро Септимий поведал Юнию продолжение легенды. Примерно с середины их беседу и подслушал Морниган.

…Очнулся Люций в каком-то вовсе незнакомом месте. Было темно, хоть глаз выколи, однако рядом раздавался знакомый храп. Сердце офицера быстро-быстро забилось от радости: не узнать храп пуантенца мог только глухой и полностью лишенный памяти. Он растолкал сотоварища. Сначала крестьянин ничего не понял. А затем вспомнил все, что случилось до того момента, когда драконий хвост опрокинул его на землю. Люций подробно рассказал ему обо всем, что произошло потом в ту страшную ночь. Собственно, была ли именно эта ночь или совсем другая и сколько вообще прошло времени, никто из них не знал.