Зовем вас к надежде - страница 2

Первый телефонный звонок был за полчаса перед третьим. Запыхавшись, он ответил. Из трубки раздался звонкий женский голос:

— Господин профессор Линдхаут?

— Да. — Он сел, все еще задыхаясь, за заваленный книгами, рукописями и бумагами письменный стол. Яркое зимнее солнце падало в комнату. Во второй половине дня 23 февраля 1979 года небо над Веной было безоблачным и водянисто-голубого цвета. Несмотря на солнце, царил леденящий холод.

— Говорят из шведского посольства. Соединяю вас с его превосходительством господином послом.

И сразу же раздался глубокий и спокойный мужской голос:

— Адриан, друг мой…

— Да… Кристер… да…

— Что с тобой?

— В каком смысле?

— Ты же с трудом говоришь!

— Извини… Я паковал вещи… Мне пришлось бежать сюда из гардеробной. Я старый человек, Кристер…

— Не говори чепухи!

— Дорогой мой, в апреле мне исполняется шестьдесят пять.

— Но в шестьдесят пять люди еще не старые!

— А я чувствую себя старым, Кристер, очень старым… — Линдхаут подпер голову с начавшими седеть волосами и постоянным выражением печали на лице свободной рукой, локоть которой покоился на столешнице.

Последовала краткая пауза.

Затем вновь зазвучал спокойный, оберегающий голос посла:

— Ты много пережил и настрадался, Адриан, я знаю…

— Это все не то.

— А что же? Ты абсолютно здоров! Три недели назад я посылал тебя в Рочестер, в клинику Мэйо.[3] Все данные обследования были великолепны.

— Да-да, конечно…

— Я не понимаю тебя, Адриан! Что произошло? Если что-то случилось, ты должен сказать мне об этом. Слышишь? Ты должен!

Взгляд Линдхаута скользнул в пустоту. «Я никогда не умел лгать», — подумал он и солгал:

— Ничего не случилось, Кристер. Я… просто я сегодня не очень хорошо себя чувствую. Погода… эта дрянная, сумасшедшая зима. Это все. Действительно все. Когда вылетает наш самолет?

— В девятнадцать пятьдесят, Адриан. А почему ты пакуешь вещи? Где твоя экономка, эта фрау…

— Она в постели с гриппом. Со вчерашнего дня.

— Я сейчас же пришлю кого-нибудь, кто поможет тебе!

— Ни в коем случае, Кристер! Я вполне управлюсь сам. — Линдхаут хохотнул. Это был смех человека, который при самых неблагоприятных обстоятельствах старается не терять самообладания. — Значит, в девятнадцать пятьдесят, да? — «Нужно собраться с силами, — в отчаянии подумал он. — Посол не должен ничего заметить. Ни один человек не должен ничего заметить. Ни здесь, ни в Стокгольме, нигде. Иначе я покойник».

— Еще кое-что, Адриан…

Он почувствовал, как у него на лбу выступил пот. «Я не должен быть таким пугливым», — подумал он, и спросил:

— Что-то еще?

— Жан-Клод…

— Что с ним?

— Он только что мне звонил.

— И что же?

— Ты знаешь, как он застенчив. Он не осмелился спросить у тебя.

— Спросить о чем?

— Может ли он снова лететь с нами.

— Какого черта, разумеется, может! Уже восемнадцать лет он мой ближайший сотрудник! А он не осмеливается! Я сейчас же позвоню Жан-Клоду и скажу ему…

— Нет-нет, тебе нужно собираться. У тебя есть чем заняться. Я сам сообщу Жан-Клоду. Я сначала заеду за ним, а примерно без четверти шесть мы приедем к тебе. Тебя это устроит? Тогда у нас будет достаточно времени для поездки в Швехат в аэропорт и для всего остального — телевидения, радио, журналистов. И для порядочного глотка виски. Чего тебе не хватает, так это порядочного глотка виски. Я ведь тебя знаю. Когда ты сделаешь солидный глоток, мир сразу же будет выглядеть совершенно по-другому!

Из расплывчатых далей взгляд Линдхаута возвратился назад, прояснился, упал на лежавшую перед ним газету — сегодняшний «Курир». Он прочел огромные заголовки:

Смеясь, Линдхаут сказал:

— Да, тогда мир сразу же будет выглядеть совершенно по-другому.

«И больше не будет возможности убежать, — подумал он. — Никакой возможности».

— Я рад предстоящей поездке, Адриан!

— Я тоже, — сказал Линдхаут. — «Добрый друг, — подумал он, — добрый друг Кристер».

Адриан Линдхаут познакомился с послом Швеции в Вене 10 декабря 1978 года. Тогда его превосходительство Кристер Эйре сообщил Линдхауту по телефону, прежде чем об этом узнали средства массовой информации, что ему присуждена Нобелевская премия по медицине. Об этом объявляется каждый год 10 декабря, в день смерти Альфреда Нобеля. Затем, 17 января 1979 года Кристер Эйре в сопровождении доктора Жан-Клода Колланжа привез профессора-биохимика доктора Адриана Линдхаута в Стокгольм, где шведский король Карл XVI Густав вручил ему премию. Все прошло в торжественной обстановке, в соответствии с уставом. Устав гласит, что каждый лауреат премии в течение определенного периода времени должен выступить перед аудиторией Шведской Академии наук с докладом о своих работах и своем открытии. Таким образом, доклад Адриана Линдхаута был запланирован на 24 февраля 1979 года. Но, поскольку колесо трагедии уже завертелось, доклад этот так никогда и не состоялся.