Зови меня Амариллис - страница 11

Мать Эмилия, встретив Мими в тот день в коридоре, поздравила воспитанницу с днем рождения и сама вколола ей в волосы красивую розу. «Но как, почему?» — вскинула глаза девушка. Настоятельница не ответила, она лишь улыбнулась чуть грустно и ушла к себе в кабинет. Эмилия только что вернулась с епископской аудиенции и знала уже, что недолго ей предстоит жить в любимом ею монастыре. Настоятельницу ждал перевод — срочно требовалась руководительница для новой миссионерской станции, организуемой в джунглях Сенегала.

Август стоял над городом тяжелым, влажным, удушливым облаком. Даже мальчишка-газетчик не шумел и не предлагал всем свои желтые листки. Торговки не пытались перекрикивать друг друга, обмахиваясь бумажными веерками в тени чахлых деревьев.

Молодой человек в соломенном канотье поздоровался с булочником и вошел в подъезд невзрачного дома.

— Здравствуйте, мсье де Сансе, мадам уже пришла, спрашивала о вас. — Пожилая консьержка махнула рукой куда-то вверх. Мягко звякнул серебряный колокольчик, хлопнула дверь. Город вернулся к привычному оцепенению.

— Николя, вы опоздали. Я жду вас уже более часа. — Перед огромным зеркалом в прихожей стояла очаровательная молодая дама, лет двадцати трех, в неприлично коротком платье из бледно-голубого шифона. В ее руках была модная шляпка, которая так шла к черным, коротко стриженым волосам.

— Но дорогая моя, вы же дождались? — молодой человек нежно приобнял даму, поцеловал блестящий локон, кокетливо заправленный за ушко. — Право, я отказываюсь вас понимать. То я слишком тороплив, то заставляю вас ждать.

— Поумерьте свой сарказм хотя бы сегодня. Или вы забыли?

Молодой человек тихо засмеялся. Все-таки она хороша! Зеленые кошачьи глаза, белая, почти прозрачная кожа.

— Николя, вы скучны. Что за странная привычка ухмыляться по поводу и без? — девушка бросила шляпку и резко повернулась. Перед ней стоял невысокий, но крепко сложенный мужчина, с маленькими тонкими усиками, одетый по последней парижской моде. В руках у него был букет белых роз. Девушка вздохнула, капризно посмотрела на цветы и ушла в гостиную.

— Но Марина! Нельзя же так. Я бегу к вам через полгорода, стараюсь сохранить эти очаровательные цветочки свежими… Вы же всегда любили розы! Марина! Вы всерьез обижены или просто онемели от возмущения? — Николя прислушался. Позвал еще раз. Букет отправился вслед за шляпкой на пол, туда же полетело канотье. В гостиной звякнул телефон. Николя устало подмигнул своему отражению в зеркале и прошел в кабинет.

Достав из жилетного кармана небольшой ключик, он открыл самый верхний ящик рабочего стола. В глубине, между счетами и банковскими чеками, пряталась небольшая синяя коробка. Николя открыл ее. Внутри поверх пачки бумаг лежала засохшая белая роза…Сколько же ей сейчас лет? Шестнадцать или около того. Наверняка стала еще красивее. Хотя как можно быть красивой в этой коричневой робе? Николя улыбнулся, представив ее глаза. Детские, напуганные, смущенные, бездонные, карие. А старушку Эмилию направляют в Сенегал. Милая непреклонная Эмми. Какого черта понесло ее в монастырь? Николя задумчиво поднес розу к губам. Пожалуй, пора действовать. Эмилия поглощена сборами, многочисленные сестры — ее проводами. Он не услышал, как открылась дверь кабинета и глухо застучали по ковру каблучки.

— Я смотрю, вы не теряете времени даром, — спокойный голос Марины как будто прокрался в мысли. — Звонил де Ланкре, предложил отпраздновать последние новости. Будьте готовы к шести и прихватите бумаги, возможно придется обсудить некоторые дела.

— Марина, душа моя, избавьте меня от Ланкре, умоляю вас! Скажите ему, что я сломал ногу, что я умер! О делах поговорим позже, скажем, недельки через три. — Николя незаметно убрал розу в карман и повернулся. Марина сидела напротив него, постукивая серебристыми ногтями по столу. Ее глаза излучали недовольство и раздражение: