Зови меня Смерть - страница 42

— Лечитесь, дядюшка Урмано! Прекрасное, пате… панет… нто… па-тен-то-ванное средство!

У дядюшки Урмано сделались очень круглые глаза, но колбу он взял. Очень бережно. И правильно! Свежая фейская пыльца — это вам не… Что «не», Шу забыла.

А у Дайма снова зарычало в кармане. И Дайм сделал очень серьезное лицо, он же полковник МБ, а не какой-то там глупый мальчишка.

— Прошу прощения, герцог. Служба не ждет! — очень серьезно сказал он, доставая из кармана… почему-то розовую в горошек крысу.

Крыса обиженно запищала, извернулась и попыталась цапнуть Дайма за палец, но не успела. Шу его спасла! Она тут же, немедленно, превратила крысу в мышь! Белую! В голубенький цветочек! И уже эту очумевшую мышь аккуратно вынул из рук Дайма дядюшка Урмано — за хвостик, двумя пальцами.

— Бедняжка, ей же, наверное, неудобно, — пожалела мышку Шу. — И скучно! Надо ей подруж…

— Не надо! — почему-то в один голос отозвались Дайм и герцог Альгредо, переглянулись, и Альгредо выпустил бедную мышку на балконные перила, откуда мышка незамедлительно удрала, только хвост мелькнул. Голубенький. С бантиком.

— Ладно, подружку она сама найдет, — покладисто согласилась Шу. — А что это вы делаете на моем балконе, дядюшка Урмано? У вас тут свидание?

Разузнать на тему свидания она не успела, потому что Дайм нашел наконец свое карманное зеркальце. Почему-то на шляпе, и почему-то оно никак не желало от шляпы отлипать, а когда Дайм его все же оторвал — то задрыгало в воздухе голыми белыми корешками.

— Дюбрайн на связи, — сказал полковник, знаком веля дядюшке Урмано молчать.

— Я начинаю сомневаться в твоей верности, брат мой, — донеслось из зеркала, и белые корешки тут же замерли, высохли и опали. — Где моя невеста? Что это за фокусы с подменами? Дюбрайн, неме…

Сердитый голос Люкреса сменился не менее сердитым шипением пара. Зеленого. Вонючего. В который превратилось испарившееся зеркальце.

— Твой брат — скотина невоспитанная, — заявила Шу. — Сам он невеста.

— Упс. Какой-то ненадежный артефакт. Альгредо, завтра жду от вас отчет, почему во вверенном вам королевстве портятся артефакты!

— Конечно, полковник, будет вам отчет. Вас, кажется, вызывали?

— Точно, вызывали… э… спокойной ночи, ваше высочество! — Дайм галантно склонился к руке Шу, а потом строго глянул на Альгредо: — В вашем возрасте, герцог, неприлично лазить на балкон к юной невинной принцессе. Да еще в халате.

— Я учту это в своем отчете, полковник.

— То-то же!

Погрозив Альгредо пальцем — очень грозно, Шу сама почти испугалась! — Дайм развернулся и ушел. Правда, немножко оступился, когда балкон закончился, но тут же достойно вышел из положения: щелкнул пальцами, и под его ногами затрепыхалась дорожка из крысиных спинок. Очень красивая, разноцветная! Прямо от одного балкона до другого!

Шу от восторга захлопала в ладоши, так это было красиво! Вот только цветов не хватало, да, цветов!..

Повинуясь ее желанию, с неба посыпались лепестки роз, фиалок, ромашек, бегоний, кувшинок… почему-то вместе с листьями и лягушками… А, какая разница, кваканье — тоже здорово!

— Кхм… Шуалейда, девочка моя! Шуалейда! — отвлек ее от сотворения неописуемой красоты чей-то голос.

Обернувшись, она обнаружила рядом герцога Альгредо. В халате и со светящейся колбой в руке.

— Ой, дядюшка Урмано, — смутилась Шу и зачем-то спрятала руки за спину. — Это не я, честно-честно, не я!

— Конечно не ты, кто бы сомневался, — загадочно сказал дядюшка Урмано и заботливо предложил: — Пойдем, я отведу тебя спать. Ну, давай руку…

— Зачем? Я сама! — Шу отступила на шаг, почему-то предложение дяди Урмано казалось ей подозрительным. — Я… меня мама ждет.

— Тебя брат ждет. Идем к Каетано, он волнуется.

— Волнуется? А… что-то случилось? Я помогу! Я сейчас!..

Шу заозиралась, пытаясь понять, где Кай и какая помощь ему нужна, но ее снова тронул за руку Альгредо.

— Идем, я провожу тебя. Главное, не шуми, хорошо? Надо идти тихо-тихо… — И он потянул ее за руку к балконным дверям.

Шу послушно прошла несколько шагов, пока до нее не дошло, что она так и не рассказала маме про Дайма, про Роне и остров фей!

— Я сама! — Она вырвала руку и велела: — А вы ступайте к Каю и скажите, что все хорошо! Пусть ложится спать.