Зовите меня Клах (Академики) - страница 15

— Нормально, — слегка заторможено ответил я.

— Ты как это этого? — невнятно пояснил Стас, кивая на татарина, — Ты мастер внутреннего круга?

— Кто? Не, со страху, наверное.

— Угу. Предупреди, никогда тебя не пугать… Не знаешь, их двое было?

— Не знаю. Сейчас посмотрю.

Глядя на то, как я спокойно открываю дверь и, пригнувшись, скрытно высовываю голову в коридор, Стас застонал.

— Двое, — отчитался я за разведку.

Тяжелый вздох был мне ответом.

— Окно открой пока, — сосед принялся ловко проверять карманы гостей.

— Зачем?

— Не по коридору же их выносить!

— Но, — я растерялся. Не случалось в моей жизни подобных ситуаций. — Они убиться могут.

— И что? Московитов пожалел?

Оп-па! Что-то новенькое. Получается, и здесь братская любовь цветет и пахнет интернационалом. Я даже не отреагировал на слова о татарине: "Твой и так не жилец," — пытался откорректировать внезапно изменившуюся картину мира.

Самое удивительное, что, выкинув бандитов в окно, мы не стали ничего выяснять и перебирать обнаруженные у главаря бумажки, а просто легли спать. И проснулись от деликатного стука проводника.

— Через час в Минск прибываем…

— Прошу, не надо! — сонно пробормотал Стас.

— Что? — я приподнял голову и с опаской посмотрел на соседа. Чего это он заговаривается?

Станислав приоткрыл один глаз.

— Ты недавно хотел пойти проводника пнуть. Прошу, не делай этого. Пусть живет.

— Ну, ты! — я задохнулся от избытка эмоций. — Вставай. Подъезжаем.

— Сейчас, сейчас, — Стас заворочался, — Пять минуток. Я больной — у меня нога сломатая…

Холодные клопсики оказались потрясающе вкусными, представляю, какими они были вчера! Стас тоже оценил, хотя, я бы предпочел, чтобы он не был таким гурманом — не пришлось бы воевать за каждый кусочек.

— Стас, а почему на вечернем? Там же программа сокращеная.

— Да. Процентов на тридцать.

— Во-от.

— За счет философии менеджмента, психологии корпоративного общения и прочей подобной беллетристики, как говорит бабушка. Специалитет дают в том же объеме.

Хм! Наверное, еще и дешевле, что тоже немаловажно.

— А специалитет у тебя…

— Упрись и зубри.

М-м, что ж там было? В документах… УПРИСС — управление, проектирование, ремонт и изготовление сложных систем. А, по сути, техномагическая артефакторика. Ха, и у меня то же самое. Ну, да, Стас ведь тоже из старшего рода, а там все универсалы, способные одновременно использовать энергию внутреннего и внешнего круга, без чего нормального артефакта не создать. Вот только у прежнего меня как раз с внутренним кругом и были проблемы, кажется. Не успел все доки просмотреть.

С явственным сожалением перепроверив каждую коробочку и пакет на предмет случайно пропущенной вкусняшки, Стас подтянул костыли.

— Пошли в коридор, — предложил он.

— Зачем? С той стороны поля полистее и елки елкастей?

— Ты не понимаешь: смотреть в окно поезда сидя и смотреть в окно поезда стоя — это две большие разницы!

— О! У вас тоже в Одессе по-своему говорят?

— В смысле, "у вас"? А где еще?

Упс!

— Ты в кого такой въедливый? Прям таможник.

— В папу, — улыбнулся Стас.

— А кто у нас папа?

— Начальник таможенной стражи Одессы… Так где это та Одесса, которая не у нас?

— Не цепляйся к словам, пошли лучше в коридор, проверим, какой бутерброд правильнее… Что? Поговорка такая есть… у меня. Или вы, таки, хочете песен?

И что ви думаете, сказал этот поц?

— Ловлю на слове: споешь.

Выбираясь из купе следом за Стасом, я разбирал этимологию слова "споешь", относительно присутствия в нем признаков следственно-разыскного жаргона… Уф, вроде бы и немного съел, а как-то тяжело. Тренировать надо организм, тренировать!

Вынужден признать: стоя смотреть в окно поезда гораздо лучше. Не интереснее — что там интересного? — лучше. Замечаешь больше не нужных тебе деталей, дольше и дальше можешь рассматривать нафик тебе не сдавшиеся дали. В общем, ведешь себя, как наедающийся впрок верблюд — набиваешь в память, словно в горб, впечатления, чтобы не умереть от неизбежной дорожной скуки.

К счастью, было в коридоре и то, за чем наблюдать оказалось действительно забавно: за проходящими мимо людьми. Завидев парня с загипсованной ногой, кто-то преисполнялся сочувствия и принимался вжиматься спиной и задом в стену, чтобы случайно не толкнуть. Кто-то морщился, кто-то кривился, кто-то… ну, понятно. Я даже стал загадывать на реакцию очередного мимопроходящего. Поэтому, когда из душевой в конце вагона вышла девушка… я не стал ничего предугадывать. Мозг отключился. Вагон, разумеется, покачивало, и она не шла, а танцевала, и мягкая ткань спортивного костюма та-ак подчеркивала изгибы и извивы ее фигуры. А ярко-синие глаза при иссиня-черных волосах, свободно распущенных по плечам… Хм, вот ее глаза меня и отрезвили, стоило нам встретиться взглядами. Она смотрела на меня… как на тень от мусорного бака… уже бр-р! Но стоило ей перенести внимание (слово не совсем подходящее для холодной пустоты межзвездного пространства, но другого как-то не подберу) на Стаса, увлеченного разглядыванием особо живописной пашни… Ага. Она самая. В удивлении. С легким изломом. Б…