Зубы Дракона - страница 30

Здесь он уютно устроился в многокомнатном номере, с отдельным помещением для Ланни. Рано утром на столе уже стояли виски с содовой и льдом, а маленькая портативная пишущая машинка и разбросанные бумаги были на другом столе. Ему было за пятьдесят, но выглядел он моложе, чем в Нью-Йорке во время паники. У него были опять румяные щеки и хорошо упитанный внешний вид, слегка дородный, но он все еще бодр и готов завоевывать мир. Он был уже весь в делах, в городе была румынская закупочная комиссия и пара советских агентов. Робби шутил, что подружился с «товарищами». Благодаря помощи Ланни он знал, как «говорить на их языке». Он имел в виду, не то, что он мог говорить по-русски, но что он мог вести переговоры на красном жаргоне.

Ланни рассказал новости о Динглах и Робинах, а Робби, в свою очередь сообщил о семье в Ньюкасле. Глава рода Бэддов в возрасте восьмидесяти трех лет вёл дела удивительным образом, требуя каждую деталь о деятельности компании, он руководил бизнесом по телефону, сидя в своем кабинете. Эстер, мачеха Ланни, чувствовала себя хорошо. «Я действительно думаю, что она стала счастливее после краха», — сказал муж. Он не добавил: «Я сдержал свое обещание и ушёл с рынка». Ланни знал, что он не нарушал обещаний.

Они поговорили об Уолл-стрите, о том, что «маленький бычий рынок» всё-таки возбудил смесь надежды и страха, но в настоящее время считался «нервным возбуждением». Когда яхта Бесси Бэдд начинала свой круиз, рынок был на подъеме, и Робби в письме повторил свою старую формулу: «Не надо недооценивать Америку». Теперь акции снова пошли вниз, бизнес совсем дошел до ручки, выросла безработица, но Робби должен сохранить в себе мужество, вся Америка должна была вытащить себя за волосы. Самой популярной песней на тот момент была: «Счастливые дни снова наста-ли»^>15.

Они обсудили Йоханнеса Робина и его дела, в которых Робби был глубоко заинтересован. Он собирался посетить Берлин в этой поездке в Европу: тонкое изменение в отношениях двух компаньонов, ибо раньше Йоханнес приезжал в Париж, чтобы увидеть Робби. Еврейский спекулянт был на вершине успеха, не потеряв ни капли из своего состояния. Он никогда не повторит ошибку Робби Бэдда, который слишком оптимистично смотрел на этот мир, а Йо-ханнес сделал большую часть своих денег, ожидая неприятностей. Теперь он передал через Ланни, что готов помочь Робби, но руководствуясь одним и тем же разумным пессимизмом.

«Он славный малый», — заявил Робби на английский манер. Он, конечно, понимал, что его старый компаньон не сможет повредить ему, хотя бы, потому что Ганси и Бесс сделали их родственниками. Кроме того, Йоханнес был одним из тех евреев, которые желают общаться с гоями и готовы щедро платить за это.

Ведя длинные разговоры с финансистом на борту яхты, Ланни мог рассказать, что было у того в голове. Тот считал, что Германия приближается к своему концу. Она не в состоянии больше платить репарации, даже если бы хотела. Налоги достигли своих пределов, иностранный кредит иссяк, и Йоханнес считал, что у Германии нет шансов избежать нового витка инфляции. Правительство некомпетентно, и с ним очень дорого иметь дело, это, конечно, был вежливый намек на коррупцию, но финансист предпочитал придерживаться своей терминологии. Выборы были назначены на конец лета, и это будет жестокой кампанией. Рано или поздно различные фракции дойдут до боя, и это не улучшит финансовую ситуацию. Йоханнес свёртывал паруса и готовился к непогоде. Он выводил некоторые свои активы из страны. Те, что он держал в Германии, были в основном в отраслях, которые производили продукцию на экспорт.

Ланни рассказал отцу о молодых Робинах и нынешнем состоянии их политических болезней. Судьба сыграла странную шутку с бизнес ассоциацией, известной как «Робин и Робби». Выигрыш участника Робина был хуже, чем у участника Робби: в составе Робинов были два красных и два розовых, в то время как у Робби был только один красный и один розовый, но он видел их не очень часто. Тактичный Робин никогда не упоминал, что инфекция пришла со стороны Робби. Йоханнес знал, как его коллега ненавидел и презирал Джесса Блэклесса, человека, который посеял революцию в умы Ланни, а затем Ганси и Фредди, соблазнив их чувствительные, идеалистические чувства, уведя их от идеалов своих отцов.