Зульфагар. Меч калифа - страница 29

– Так это ж ему будет в кайф, – хмыкнул правый пилот. – Ему ж прямая дорога в рай откроется, если мы его сейчас это самое, «замочим». Он же только о том и мечтать должен, чтобы побыстрее от руки неверного это самое… Ему ж еще семьдесят родственников можно будет с собой в рай по блату устроить, если он в бою с неверными пулю, это самое, схлопочет…

– Что делать-то? – осторожно перебил его тираду боевик.

– Выдергивай из всех штанов ремни! И, это самое, побыстрее!..

– Сейчас-сейчас…

Щуплый боевик начал дрожащими руками извлекать из петель ремни…

Между тем Калюжный подошел к джипу и заглянул в кузов. Там вповалку лежали трупы – именно их он с высоты принял за какие-то тюки. Все черные, одни сильно обгоревшие, другие просто закопченные. У одного был жутко разворочен живот, из которого выпирали сизые склизкие внутренности, у другого изо рта вывалился распухший, сухой, в бурой застывшей кровавой пене, язык…

– Молодцы, ребята, – со злорадством проговорил Константин, имея в виду тех, кто завалил этих бандитов. – Сами погибли, так хоть не за просто так…

Он знал, насколько трепетно относятся чечики к тому, чтобы убитые были похоронены честь по чести. А потому решил просто поджечь машину с телами этих бандюков. Не тащить же их с собой, право слово!..

Правда, сообразил он тут же, их нужно сначала обыскать и забрать какие у них найдутся документы, блокноты и какие есть бумаги. Мишка не раз рассказывал, сколько полезного контрразведчики узнают по содержимому карманов убитых. Например, каким образом этим уродам в руки попадают чистые бланки новеньких российских паспортов… Да и те же рации, оружие… Трофеи, коротко говоря.

Мишка… Убили, сволочи…

Притрагиваться к мертвым телам было противно. Тем более к вражеским. И уж подавно к столь изуродованным… Константин даже засомневался: да стоит ли вообще возиться с этими документами, в самом деле? Ну узнают наши, что тут были боевики какого-нибудь спецотряда имени Рузъебая Хренбабаева… Ну и что это даст?.. Даст, пресек он предательскую мысль. Потому что если лично он узнает, какой отряд здесь действовал, кто им командовал, впредь будет отслеживать малейшую информацию по этому подразделению и всякий раз станет сам напрашиваться на полеты для нанесения бомбоштурмовых ударов по собратьям этих обгадившихся от страха сволочей, что стоят сзади. И уж не промахнется, будьте уверены, и никакой Аллах с Магометом в придачу вам не помогут, уроды!..

Внезапно что-то привлекло внимание Константина. Среди черных или с проседью волос убитых он увидел светлую седоватую мягкую прядь. У «чечиков» он подобных не видел. Неужто наемник или доброволец-европеец? Или какой-нибудь инструктор… Калюжный знал от покойного Михаила, как охотятся сотрудники органов военной контрразведки за малейшей информацией об этой категории боевиков.

О том, что среди чеченских бандитов много иностранцев, известно широко. Тут имелись и всевозможные арабы, и пакистанцы, и турки, и афганцы… Выходцы едва ли не из всех республик разваленного Советского Союза – плохо им, сволочам, жилось тогда… Однако в руки военнослужащих федеральных войск кто-нибудь из них попадал исключительно редко. Если вообще попадал – Константин о таких случаях вообще не слышал[10].

Калюжный уронил автомат под ноги, сноровисто откинул задний борт. Схватил за одежду и, спугнув несколько мух, невесть откуда уже слетевшихся на свежую мертвечинку, бесцеремонно скинул на землю труп боевика, под которым разглядел светлые волосы – зацепившись ногой за какую-то веревку, тот так и остался висеть с борта, упираясь головой в землю. Сам же Константин опешил, увидев на убитом темнозеленый, в зигзагах, погон с генеральскими звездами.

– Не понял, – тихо сказал он сам себе.

Вертолетчик ухватился за этот погон и потянул тело к себе. Тяжелое, уже остывшее, оно поддалось с трудом. Константин поднатужился и перевернул его лицом вверх. И отпрянул.

– Волков? – ошеломленно воскликнул Калюжный. – Сергей Викторович?

Этого удара он уже выдержать не мог.

Калюжный повернулся к стоявшим у скалы боевикам. Щуплый уже закончил связывать руки угрюмому Каландару и дрожащему от страха второму подручному.