Зульфагар. Меч калифа - страница 31

– Ты, боевой офицер, будешь нас пытать? – с вызовом спросил он. – Хорошенькое дельце…

– Заткни свое хайло! – прикрикнул на него борттехник. – А то я сам тебе его заткну вот этой штукой, блин горелый! – Он показал Каландару автомат. И тут же сказал Калюжному: – Командир, давай кончать, а то мы что-то долго тут засиделись…

Константин кивнул ему: мол, я сам знаю, что делать. А сам опять обратился к Каландару.

– Ты прав, яйца крутить или кол в задницу вгонять тебе я не собираюсь. Но только то, что я придумал, будет еще похуже…

– Да что же хуже смерти от руки такого пидара, как ты, может быть? – Каландар постарался произнести эти слова как можно с большим презрением.

– Что может быть хуже? – переспросил вертолетчик, игнорируя оскорбление. – А вот что. Сейчас я тебя шлепну, потом поднимусь на «вертушке» в воздух и влеплю НУРами вон по тому выступу, – показал он вверх.

Каландар невольно взглянул по направлению пальца. Там, прямо над ними, навис исполинский каменный козырек.

– Ну и что? – не понял он.

– А и то, – скривился в усмешке Константин. – Вся эта громадина рухнет на тебя и ничего от тебя не останется. И от этих двоих уродов тоже. Да и от машины с твоими братками, которые отдыхают в кузове. У вас, гадов, даже могилы не будет. Вы просто исчезнете. У вас не будет даже могилы, – зачем-то едва ли не с наслаждением повторил Калюжный. – По вам нельзя будет даже поминальную молитву прочитать, потому что никто не будет знать, в самом ли деле вы погибли или слиняли куда-нибудь… Или в плен попали, где вас наши зэки придушили потихоньку… Ваши матери и вдовы не смогут рассказать вашим детям о том, какие храбрые у них были отцы… – Он говорил горячечно, сумбурно, не совсем складно, в какие-то моменты противореча сам себе. – Погоди, урод, не перебивай, я еще не все сказал… Так вот, а потом я найду какой-нибудь способ сообщить вашим, что перед смертью ты на коленях просил у меня пощады, что ты вафлю мою глотал, а вон тот плюгавый тебя в задницу отодрал, лишь бы только чтобы я тебя отпустил…

– Грязная свинья! – рванулся к Калюжному Каландар. – Я тебя сейчас…

Он споткнулся и с размахом упал лицом вниз – связанные за спиной руки не позволили хоть немного смягчить падение. Чеченец крутнулся, повернулся на спину. Его лицо было мелко иссечено камешками, из носа часто закапала кровь.

– Ты не мужчина! – орал он. – Развяжи мне руки и тогда посмотрим, кто у кого вафлю глотать будет!..

– А их ты тоже в честном бою убил? – кивнул головой в сторону перевала Калюжный. – А в Буденновске за беременных женщин вы по-мужски прятались? А в Мекенской Сашку Храмова по-мужски в Тереке со связанными руками утопили? А в Чернокозово девчат наших по-мужски насиловали? А в Урус-Мартане офицеру МЧС, который вам же, уродам, хлеб привез, голову пилой по-мужски отпилили?.. Нет, урод, развязывать тебя и устраивать с тобой дуэль я не буду. А шлепнуть, как поганую собаку – шлепну!.. И рука не дрогнет. Потому что таких как ты надо уничтожать!.. Как тебя звали-то при жизни?

– Свинья! – извивался на земле Каландар.

Поняв, что подняться ему так и не удастся, он опять попытался плюнуть в Калюжного, но плевок у него вновь не получился.

– Надо ж, какие у вас имена бывают, – скривил губы, стараясь обозначить усмешку, Константин. Он вдруг почувствовал, что еще немного – и не сможет выстрелить в лежащего перед ним безоружного человека. А потому он резко оборвал сам себя и торопливо проговорил: – Ну ладно, прощай!

Он коротко нажал спусковой крючок. Несколько выпущенных почти в упор пуль впилось в сухое смуглое мускулистое тело. Каландар выгнулся, напрягся, захрипел, выпучив глаза, засучил босыми ногами… А потом вдруг сразу обмяк, вытянулся на камнях. Губы его шевельнулись, словно хотели еще что-то сказать, но что именно – никто не услышал. В уголках рта появилась кровавая пена. Было видно, как на его глаза наползли веки, закрывая их навсегда.

– Его Каландар звали, – торопливо заговорил щуплый. – Вы нас не…

Его слова заглушила очередь, которую дал давно ждавший этого момента борттехник. Замочили бы этих ублюдков еще с воздуха – да и все! А то командир такую бодягу затеял – с тоски помрешь… Вообще всех бы их, чечиков, к одной стене – и из пулемета! А то разводим церемонии…