Звено принимает решение - страница 20

Но и там, где рыбы, казалось, было полным-полно, лишь раз шевельнулся поплавок и потом замер.

Коля же вытащил одного за другим двух сазанчиков. Покосившись на соседа, он вдруг положил на траву свою удочку и громко сказал:

— Баста! — и не спеша подошел к Володе. — Ты вот что, слушай, Володя, ты не обижайся, но это же факт, что рыба не на бамбук ловится. Мне просто жалко, скоро клев кончится. Видишь, солнце уже высоко поднялось.

— Не везет мне сегодня… — неуверенно проговорил Володя, отводя глаза.

Но Коля решительно махнул рукой и сказал твердо.

— Брось. Ты вот что. Ерунда это. Ты посмотри, какое у тебя грузило. Надо делать раз в десять меньше. Поплавок у тебя где? Надо ниже опустить — тут же мелко. У тебя и крючок и леска на дне лежат. И клюнет рыба, так не услышишь. И червей выбрось ракам на съедение. Сазан сейчас на тесто ловится…

— Так и я на хлеб, — пробовал защищаться Володя.

— Я говорю — на тесто, а не на хлеб. Хлеб у тебя смывает сразу с крючка. А у меня тесто с маслом, вареное. Понял?.Давай перевязывай поплавок или лучше возьми мой. Он, видишь, снизу зеленый, под цвет воды, а у тебя весь красный. Только рыбу пугать. Да грузило вот мое возьми, запасное, и тесто. Да, вот что еще: не обязательно ждать, пока поплавок нырнет. Как только в сторону поплывет, сразу подсекай.

— Это почему же?

— У сазана, понимаешь, такой характер… Другая рыба хватает приманку, как воришка, и удирает с ней вглубь. А сазан берет ее и плывет спокойно, будто купил.

Коля оглядел из-под ладони реку, окаймленную зеленой бахромой камыша, и небо, на котором, поднимаясь, все ярче разгоралось солнце.

— Тогда давай уж и мое простое удилище, — упавшим голосом попросил Володя.

— Ничего, порыбачь моим, бамбуковое и правда лучше, — неожиданно вдруг заявил Коля. — Для рыбака лучше, потому что легкое. А рыбе, конечно, все равно.

Володя молча сделал все, что посоветовал Коля, и снова закинул удочку.

Сердце екнуло, когда, спустя некоторое время, поплавок вдруг поплыл, поплыл и разом окунулся в воду.

Володя дернул в сторону и вверх, подсекая. С наслаждением ощутил он тяжесть в руке. И с удовлетворением, знакомым только рыбакам, выбросил на берег сверкающую на солнце рыбу.

Потом — еще и еще.

Пяток небольших сазанчиков был у него на кукане, когда клев прекратился. Наступил день.

— Ну, хватит на сегодня, — сказал Володя и стал отвязывать леску бамбукового удилища.

— На вечернюю зорьку не останешься?

Володя помедлил с ответом, потом, глядя себе под ноги, решительно проговорил:

— Нет. Понимаешь, друг, я дома обещал…

— Я тоже… обещал, — тихо сказал Коля. — Да уж очень хорошо рыба ловится.

Почесав затылок, он вдруг улыбнулся и сказал весело:

— Ладно. Ты вот что. Идем по домам. Нечего жадничать.

— А то еще всю рыбу выловишь своим бамбуковым, — Володя хитро подмигнул товарищу.

— Да и не мое оно, удилище-то, если хочешь знать, — дядино. Только на сегодня и выпросил. А мое, брат, тоже из орешника.

— Не в этом дело, — убежденно заявил Володя. — Пусть удилище ореховое, лишь бы голова не дубовая.

Володя красноречиво постучал себя по лбу, и оба мальчика дружно рассмеялись.

Письмо твое получил и очень рад, что у тебя идут дела. У меня, понимаешь, тоже идут.

Мы живем на краю села в новом небольшом домике. Он весь белый, а крыша красная, черепичная. Вокруг дома еще ничего нет, но мы с Наташей решили весной посадить сад. Наташа — это девочка, которая живет в этом же доме. Черненькая такая.

Я тебе про нее, конечно, не стал бы писать, потому что про девчонок чего писать? Они все одинаковые. Но понимаешь, Борь, я ее нечаянно заинтересовал техникой. У Наташи, оказывается, неплохо голова и руки работают. Например, катушки к электромагнитам она наматывает просто замечательно. Хотя, если по-честному говорить, она и многое другое делать может. А проявляет и печатает снимки лучше нас с тобой. Честное слово! Это, наверное, потому, что в фотографии, сам знаешь, нужна аккуратность — ванночки там всякие, водичка. Ну самое что ни есть ихнее, девчачье дело. Как раз с фотографии она и заболела техникой. Теперь все. Это ведь неизлечимо. Правда, Борь?