Зверь - страница 9

Медсанчасть расы вампиров была расположена таким образом, чтобы избежать внимания людей и беспощадного влияния солнечного света, и когда ты привозил кого-то или приезжал сам в поисках лечения, тебя направляли к одному из нескольких входов. Когда позвонила медсестра, чтобы сообщить печальные новости, Мэри сказали проехать напрямую к фермерскому дому и припарковаться там. Так она и поступила, встав между новеньким пикапом и стареньким седаном от Ниссана.

— Готова? — спросила она, заглушив двигатель и посмотрев в зеркало заднего вида.

Не дождавшись ответа, Мэри вышла из машины и подошла к двери Битти. Девочка, казалось, сильно удивилась тому, что они приехали, и маленькие ручки расстегнули ремень безопасности.

— Нужна помощь?

— Нет, спасибо.

Битти собралась самостоятельно вылезти из автомобиля, даже если на это уйдет больше времени. И отсрочка вполне могла быть намеренной. Невыносимо думать о том, что будет после смерти. Без семьи. Денег. Образования.

Мэри указала на сарай за домом.

— Нам туда.

Пять минут спустя они миновали несколько пропускных пунктов и спустились на лифте вниз, где вышли в кристально-чистую, хорошо освещенную зону для пациентов. Здесь пахло, как и во всех человеческих больницах: искусственный аромат лимона, остатки парфюма, едва ощутимый запах чьего-то ужина.

Павлов[13] был прав, подумала Мери, подойдя к стойке администратора. Комбинации антисептика и спертого воздуха было достаточно, чтобы она мяслями снова вернулась на больничную койку, вспоминая трубки, вставленные в ее тело, лекарства, которыми они пытались убить рак, и от которых она в лучшем случае чувствовала себя как больная гриппом, а в худшем — словно умрет с минуты на минуту.

Веселые были времена.

Когда сидевшая за столом светловолосая женщина в униформе подняла взгляд от монитора, Мэри сказала:

— Привет, я…

— Прошу, сюда, — поспешно сказала женщина. — Через двойные двери. Я открою вам. Стойка медсестры будет прямо перед вами. Они сразу ее проведут.

Мэри, не став тратить время на «спасибо», схватила руку Битти и бросилась вперед по сияющему, отполированному полу, и толкнула металлические панели сразу, как услышала лязг открывающегося замка.

По другу сторону от зоны, заполненной уютными креслами и замусоленными журналами, располагалась «кухня» клиники, народ в униформе и традиционных белых халатах носился туда-сюда с подносами, планшетами и стетоскопами.

— Вам сюда, — позвал их кто-то.

У этой медсестры были коротко стриженные черные волосы, голубые глаза в цвет униформы и лицо Паломы Пикассо[14].

— Я провожу вас.

Мэри шла за Битти, положив руки на ее плечи и направляя ее по одному коридору и в другой, который, очевидно, вел к палатам интенсивной терапии: в нормальных палатах не было стеклянных стен с внутренними шторами. Персонала намного меньше. Не было информационных панелей над стойкой медсестры.

Когда медсестра остановилась и открыла одну из панелей, донесся тревожный вой сирен медицинского оборудования, всевозможные беспорядочное пиканье и скрипы предполагали, что компьютеры беспокоились о том, что происходило с пациентом.

Женщина отодвинула шторку.

— Вы можете войти.

Когда Битти помедлила, Мэри наклонилась к ней:

— Я тебя не оставлю.

И, опять же, эту фразу Мэри адресовала себе. Казалось, девочке было все равно, кто из персонала Убежища находился с ней рядом.

Когда Битти не шелохнулась, Мэри подняла взгляд. Две медсестры проверяли показатели Анналай, каждая со своей стороны койки, и Хэйверс тоже был в палате, он вводил какое-то лекарство в капельницу, которая соединялась с шокирующе тоненькой рукой.

Драма произошла на глазах. У фигуры на кровати были тонкие темные волосы и серая кожа, глаза были закрыты, а губы расслаблены… и в первое мгновение, Мэри, смотря на умирающую женщину, не могла понять, кого видит на той ослепительно-белой подушке — маму Битти или саму себя.

Я не смогу, подумала Мери.

— Битти, пошли, — позвала она хрипло. — Давай возьмем ее за руку. Она захочет узнать, что ты рядом.

Когда Мэри завела девочку, Хэйверс и его персонал растворился на втором плане, поспешно расступаясь, чертовски хорошо зная, что они никак не могут остановить неизбежное, поэтому было жизненно важно дать Битти возможность попрощаться.