Зверь медный, зверь золотой - страница 4

  Представил себе витязь эту картину и потемнело у него в очах, а тело охватила предательская дрожь.

  - Страшные вещи ты описал, чародей, - тихо молвил он. - Лучше мне во цвете лет пищей для воронов стать, нежели надругаться над чувствами красы-царевны. Научи ты меня уму-разуму. Как мне с чудищем быть? Отчего медный зверь изменился? Что не так с той пещерой? Может там какая эпидемия сидит? Коли так, то хоть бы она на меня не перекинулась...

  Подошёл чародей к витязю и принюхался к его одежде, которая вблизи очага уже почти высохла.

  - До сих пор от тебя ядовитым смрадом разит, о витязь. Ты когда возле пещеры был, на тебя из неё жаром дыхнуло?

  - Дыхнуло.

  - Вот то-то и оно. Нет в ней никаких эпидемий, зато есть кое-что другое. Глубоко-глубоко в недрах земли полно вулканических трещин и горячих серных источников. Весь этот горный регион, видишь ли, сейсмически нестабилен. Постоянно возникают трещины и разломы, сквозь которые из недр вырываются жар и влага. Если бы ты сумел углубиться в пещеру, ты бы обнаружил, что там как в банной парилке. И всё бы ничего, но пещера пролегает в толще серусодержащих горных пород. Под действием жары и влажности едкие серусодержащие минералы налипают на медную шкуру зверя, как ракушки на днище морского судна. Эти-то едкие соединения и причиняют ему нестерпимую боль, которую можно сравнить с сильной зубной болью у человека, только распространённой по всему телу, а не сконцентрированной в одной голове.

  Самостоятельно удалить наросты чудище не может. Представь, о витязь, что ты весь покрылся незаживающими язвами, лишаями и коростой - ты бы разве от этого не страдал? Не ходил бы разве сам не свой, в неизменно дурном настроении, срывая злость на первом встречном? Вот и с чудищем так же, только для него аналогами язв, лишаёв и коросты являются пирит FeS2, халкопирит CuFeS2, ковеллин CuS и особенно молибденит MoS2 - это их ядовитые миазмы чуть не укокошили вас с конём возле пещеры. Повезло вам обоим, что твой скакун вовремя унёс оттуда ноги, не то б никакие чары тебя к жизни не вернули, а даже если б ты и не помер, то у тебя неминуемо выпали бы все волосы и зубы и стручок бы сделался до того крохотным, что царевна, увидав его, лопнула бы со смеху.

  Задрожал витязь от этих слов и в который раз мысленно воздал хвалу своему скакуну. После чего нахлынуло на него отчаяние.

  - Прибыл я сюда, о чародей, подвигами славы добыть. Надеялся победить чудище и вернуться с трофеем к царевне, но теперь, после твоих речей, решимости моей поубавилось. Знать не знаю, как мне дальше быть. С чем я перед царевной предстану, как соперников за пояс заткну?

  - Но ведь ответ очевиден, о витязь, - уверенно заявил чародей. - Ты во что бы то ни стало должен избавить медного зверя от злой его участи и вернуть ему прежний облик и нрав, после чего взять его с собою к царевне. Тем самым все твои соперники будут повержены и царевна станет твоею.

  Призадумался витязь.

  - Как же я это сделаю, если никому живому к пещере подобраться нельзя? Смерти-то я не страшусь, да что в ней будет проку, если царевна о моём подвиге не узнает?

  - Это-то как раз не беда! - успокоил витязя чародей. - Есть у меня волшебная капсула. Ты её у пещеры проглоти и она вмиг заключит тебя в чудесный непроницаемый кокон, сквозь который свет и воздух проходят, а жар и миазмы нет.

  Порывшись на полках, старец подал витязю капсулу, а вместе с нею хрустальный флакон.

  - Разумнее всего выманить чудище поближе к выходу из пещеры, где хоть и не так жарко, зато воздуха побольше, и затем вылить ему на шкуру содержимое сего флакона, всё до последней капли.

  Откупорил витязь пробку, чтобы взглянуть, что внутри флакона, и увидел там густую вонючую форшмоту, напоминавшую навозную жижу.

  - Это ещё что за гадость! - с отвращением воскликнул он, заткнув флакон и отстраняя подальше от себя. - Воняет хуже ядовитых миазмов!

  - Я держу в хрустальном флаконе штаммы двух микроорганизмов, - ответил чародей, - Sulfolobus Acidocaldarius и Sulfolobus Brierleyi, кои являются хемолитотрофными бактериями, сиречь "пожирателями камня" - в смысле, минералов. Оба микроба термофильны, превосходно себя чувствуют в жаркой среде и извлекают для себя калории за счёт разложения минералов и окисления серы. Однако не думай, о витязь, что они и сами состоят из серы, словно бесовские создания преисподней. Нет, Sulfolobus-ы живые и, подобно всему живому, они состоят из углерода, который усваивают автотрофно из углекислого газа атмосферы.