Звезда в шоке - страница 12

Из Польши я приехал одетый так, как никто не одевался, в такой обуви, которую никто не мог себе позволить. И когда я приехал, в салон все сбежались посмотреть, как я выгляжу.

Я очень влюбчивый. Хотя из армии и пришел «неголодным» (у меня в Польше были девушки), по возвращении у меня один роман сменялся другим. Я дорвался, тем более звезда — значит долго ухаживать не надо. Намекну, и все без проблем. И было бы странно, если б кто-то отказал, а мне и не отказывал никто.

Глядя на все это, у окружающих сложилось такое впечатление, будто бы я был где-то за границей, но вовсе не служил там, а жил, занимался собой, отдыхал. Я был в очень хорошей форме. И опять начались пресса, внимание фотографов, журналисты вымучивали, откуда, что и как. Многое высасывали из пальца: ходили слухи, что я где-то был женат на какой-то богатой женщине. Других объяснений того, почему я так выгляжу, для них не находилось.

Вся моя семья на тот момент не бедствовала, все хорошо зарабатывали: мама, так сказать, не дочь нефтяника; отчим не профессор далеко. Но у нас была роскошная квартира, дорогая мебель, все как у членов местного правительства. Я и брат, мы оба всегда были одеты лучше всех и в школе, и в детском саду. Глядя на это, людей мучил вопрос, откуда у нас взялось это благополучие. Странно, но никто не видел ответ в том, что и мама, и папа в две смены работали, пахали день и ночь. После армии подобный «рабочий график» был и у меня.

У меня в салоне был огромный поток. С четырех утра ко мне уже стояло три очереди. Первая была официальная, вторая не очень. Это были официанты, официантки, бармены, управляющие, директора и замдиректора магазинов закрытого типа, где отоваривались по чекам. Благодаря им скоро для меня были открыты все двери самых элитарных и изолированных мест, доступ был везде. К вечеру собиралась третья очередь, там была местная элита. Наступил период, когда я не знал, куда деньги девать. Вроде все потребности удовлетворены: и оделся, и обулся, и в дом внес свой «материальный» вклад, а дальше-то что? Я действительно мог себе позволить все: рестораны безумные, машины, вечеринки. Но уже тогда мне эта жизнь была не интересна, хотя звездная жизнь подразумевала многое из этого списка, и иногда мне приходилось ходить в рестораны, приходилось бывать на вечеринках и мероприятиях. Ни наркотики, ни алкоголь, ни сигареты я не употреблял. И из всех доступных мне благ выбрал помощь детям, излишком денег старался помогать детским домам.

К благотворительности приучила Кердывар Мария Ивановна. Она возила нашу группу в детские дома, и мы там стригли детей, причесывали. Когда начали зарабатывать деньги, стали покупать им конфеты, печенье, сладости всякие, мягкие игрушки, одежду. Наревемся, помню, после посещения детей, ведь они все тянут руки и кричат: мама-мама, возьми меня с собой! И я помню первый мой детский дом, когда я учился по своей профессии в техническом училище № 13. Волновались очень. Дети, после того, как мы их подстригли и причесали, устроили нам концерт, спели песню: «Ты лети, коняжка, шашка на боку, ты не бойся, мама, я с тобой». Преподаватели нам запретили плакать, до сих пор не знаю, как я высидел этот концерт. Я сам тогда еще был ребенок, лет мало, и у меня этот концерт большую душевную травму оставил. С этой травмой всю жизнь живу.

Из Польши я приехал не только с обширным багажом вещей, но и с большим багажом опыта. Когда я работал, все видели, что причесываю не так, что стригу не так, короче — все делаю не так, как принято было в СССР. У профессионалов это вызывало определенный интерес. Они не понимали моей техники, и им хотелось научиться. Поэтому уже в те времена я начал делать мастер-классы и какие-то выступления. Работая, я продолжал готовиться к конкурсам. На одном победил, на втором, на третьем, на четвертом, на пятом, на десятом. Дошел до всесоюзного. От Усть-Каменогорска меня послали выступать в город Чимкент. Это был конкурс как раз перед всесоюзным — он был республиканским.

На этом конкурсе на меня обратила внимание Ачилова Людмила (тогда это был мастер номер один в Советском Союзе). Во время конкурса она подошла и сказала, причем очень громко сказала: