Звездная мистерия - страница 11

В какой-то момент я замечаю впереди вполне реальный столб с фонарем. Останавливаюсь возле него, чтобы посмотреть все ли в порядке после столкновения с собакой и выяснить, наконец, причину постороннего звука в моторе.

Выходим из машины, я закуриваю. От открывшейся картины я теряю дар речи: половины бампера нет, на обломке, который остался – запекшейся собачьей кровью приклеены куски ее же рыжей шерсти. Открываю капот. Двутавровая балка, по идее – защищающая радиатор от лобовых столкновений – сорвана и держится непонятно на чем. Вентилятор – в миллиметре от нее. Девушке уже жалко не собаку ("она все равно попала в собачий рай"), а машину. Вдруг появляется чувство, что мы не одни. Поднимаем головы и видим сзади нашей машины двух "человек". По "имиджу" – вроде как водители-дальнобойщики, но не такие отмытые как в кино, а обычные, правда "немного" странноватые. Они просто стоят и смотрят на мой "суперкар", но как-то все-таки сквозь него и абсолютно молча.

Я уже, вроде, и готов перекинуться с ними парой слов о том, о сем, о нашей водительской жизни (хотя до этого вояжа дальше офиса не ездил), но создавшуюся идиллию вдруг разрывает красная иномарка, которая врывается в туман и останавливается сзади, неподалеку от нас. Заочно знакомый попутчик бежит в кусты, производя такие звуки, как будто эти кусты находятся в метре от нас, хотя на самом деле до них метров тридцать, как минимум. Вскоре он возвращается, направляется в нашу сторону и по ходу закуривает. Я для себя решил так: "Если он сейчас пройдет сквозь одного из этих "дальнобойщиков", будет конечно грустно, но, во всяком случае, хоть что-то прояснится. Нет. Он проходит достаточно близко от них, но не сквозь. Тут мне становится все понятно: "Они в сговоре и хотят нас ограбить". Дело в том, что, проходя мимо наших оппонентов, он даже не взглянул в их сторону, а они, соответственно – в его, следовательно – они уже знакомы и действуют заодно. Мысль об ограблении не пугает, поскольку все, что можно было забрать – у нас уже забрали на таможнях.

Тут я понимаю, что они просто не видят друг друга. Минут пять мы поговорили с водителем красной машины, и он уехал. Не знаю, сколько еще продолжалась бы эта немая сцена, но вдруг из тумана показалась еще одна фигура, очень похожая на две предыдущих. Но она, в отличие от остальных, стала медленно приближаться к нам. Что-то мне подсказывало, что пора, мягко говоря, уезжать отсюда…

Со страшным ревом машина завелась (как выяснилось позже – плюс ко всему, когда я "газанул", прогорел резонатор и часть выхлопной трубы), и мы поехали. В зеркале заднего вида кроме тумана я ничего и никого не увидел. Туман стал реже, но перед нами возникла еще одна впечатляющая картинка.

Как в малобюджетных голливудских фильмах времен начала развития компьютерных эффектов, весь туман по мере нашего движения организовался в некое подобие огромной трубы, внутри которой мы ехали, и по невидимым границам которой этот туман клубился, завихряясь волнами. В конце концов, туман рассеялся окончательно. Остался только мелкий дождь. Мы вновь ехали по трассе, справа и слева был обычный сельский пейзаж. И тут, впервые за последние несколько часов, пронеслась встречная машина, ослепив нас фарами и обдав грязью. Было около двух часов ночи. До моря оставалось несколько десятков километров…

Приехав, мы обнаружили, что все наши часы (наручные и те, что были в машине) спешат на несколько часов, хотя на границе мы сразу выставили украинское время.

Такая вот история.

Она имела и свое продолжение, когда несколько позже мы решили выяснить, что же это было, и куда мы заехали. Об этом я могу рассказать, если вас это все заинтересует".

Он написал это письмо, так как сам хотел разобраться в данном происшествии. Телевизионщики заинтересовались его историей и уже собирались приехать к нему, чтобы всем вместе отправиться на место событий и там все снять. В том числе – попытаться реконструировать описанную им историю годичной давности. Однако ночью он вдруг понял, что ему ни в коем случае нельзя туда ехать еще раз. А тем более – участвовать в реконструкции.