Звездная пыль - страница 17

Шагая рядом с отцом, юноша гадал, что у отца на уме. Может быть, им вдвоем удастся одолеть стражей? А может, отец отвлечет их и даст Тристрану возможность проскользнуть незамеченным. А может…

К тому времени, когда они дошли до Стены, он перебрал в голове все возможные варианты, но даже представить не мог того, что произошло на самом деле.

В тот вечер караул у Стены несли Гарольд Кратчбек и мистер Бромиос. Гарольд, сын мельника, крепкий молодой парень, был на несколько лет старше Тристрана. А мистер Бромиос был по-прежнему черноволос и зеленоглаз, улыбка его была все так же белоснежна, и пахло от него виноградом, ячменем и хмелем.

Данстан Торн подошел к мистеру Бромиосу и остановился прямо перед ним, переминаясь с ноги на ногу на вечернем ветру.

– Добрый вечер, мистер Бромиос. Привет, Гарольд, – сказал он.

– Добрый вечер, мистер Торн, – ответил Гарольд Кратчбек.

– Добрый вечер, Данстан, – кивнул мистер Бромиос. – Надеюсь, у тебя все в порядке.

Данстан сказал, что так и есть, потом они поговорили о погоде и сошлись во мнении, что фермерам она не сулит ничего хорошего, так как, судя по обилию плодов на падубе и тисе, зима будет холодной и суровой.

Тристран слушал эти разговоры с нарастающим нетерпением и разочарованием, но счел за лучшее промолчать.

Наконец Данстан перешел к делу:

– Мистер Бромиос, Гарольд, вы ведь оба знаете моего сына Тристрана.

Юноша с волнением приподнял свой котелок.

И тут его отец стал говорить загадками.

– Думаю, вам известно и то, откуда он появился, – сказал Данстан.

Мистер Бромиос молча кивнул, а Гарольд Кратчбек сказал, что что-то такое слышал, хотя слухам не стоит верить даже наполовину.

– Так вот, это правда, – сказал Данстан. – И теперь пришло время ему вернуться обратно.

– Там звезда… – начал было объяснять Тристран, но отец цыкнул на него.

Мистер Бромиос потер подбородок и взъерошил пятерней свои черные кудри.

– Ну что ж, – сказал он, повернулся к Гарольду и начал что-то шептать ему на ухо – Тристрану так и не удалось разобрать ни слова.

Отец вложил ему в руку что-то холодное и сказал:

– Иди, мой мальчик. Иди и возвращайся со своей звездой, и да поможет тебе Господь и все Его ангелы.

Мистер Бромиос и Гарольд Кратчбек расступились и пропустили Тристрана.

Он прошел сквозь пролом в каменной Стене и ступил на луг По Ту Сторону. Оглянувшись, юноша удивленно посмотрел на троих мужчин, стоявших в проеме, – он так и не понял, почему ему все-таки разрешили пройти.

С сумкой в одной руке и таинственной вещицей, которую сунул ему отец, – в другой Тристран Торн побрел по пологому холму в сторону леса.

Он шел, и ему казалось, что с каждым шагом становится все теплее. А дойдя до леса, что рос на вершине холма, он с изумлением заметил, что сквозь ветви деревьев ярко светит луна. Это удивило его, ведь луна вообще-то села уже час назад; но он изумился еще больше, осознав, что зашедшая луна была узеньким серпом, а сейчас на него светит полный золотой диск.

И вдруг холодная вещица, которую он держал в руке, мелодично тренькнула, будто колокольчик в игрушечном хрустальном соборе. Тристран раскрыл ладонь и поднял отцовский подарок к свету.

Это был подснежник, весь из стекла.

В лицо Тристрану подул теплый ветер, который принес запахи перечной мяты, смородинового листа и спелых красных слив, и юноша вдруг осознал всю серьезность своего поступка – ведь он отправился в Волшебную страну на поиски упавшей звезды, совершенно не представляя себе, где ее искать и как избежать подстерегающих его на пути опасностей.

Тристран оглянулся и увидел вдали огни Застенья, которые мерцали, будто сквозь какое-то марево, но все еще манили. Он знал, что, если вернется обратно, никто его не осудит: ни отец, ни мать – и даже Виктория Форестер при встрече не станет смеяться над ним и обзывать мальчишкой на побегушках, отпуская шуточки о том, как трудно искать упавшие звезды.

Мгновение он колебался.

Потом вспомнил о губах Виктории, ее серых глазах и серебристом смехе, расправил плечи и вставил стеклянный подснежник в верхнюю петельку расстегнутого пальто.

Слишком наивный, чтобы бояться, и слишком юный, чтобы благоговеть, Тристран Торн зашагал по уже известным нам полям… в глубь Волшебной страны.