Звездная сказка - страница 61

Все прошедшее время, произнося 'Душитель' даже мысленно, я мысленно рисовала в воображении картинку неприятного типа, с криминальным прошлым, но реальность оказалась сурова.

Я с отвращением смотрю в лицо симпатичного молодого мужчины. Высокие тонкие брови, красиво очерченные губы с чуть припухлой верхней, длинные темные реснички - его внешность скорее подошла бы для милой девушки, чем для мужчины с такими опасными наклонностями, как насилие и убийство.

Около получаса Даниэль Фара с упоением вещал всем присутствующим на суде о своем благополучном детстве, о любящих его родителях и трех сестрах. Упомянул, как, получив неплохое образование, решил посвятить себя искусству и устроился на работу в один из местных театров.

Однажды ему пришлось сыграть статиста в социальной постановке, описывающей домашнее насилие. Все разыгрываемое на сцене так взволновало и захватило его больное воображение, что Душитель начал вновь и вновь прокручивать образы насилия в голове.

Первые, на ком он начал тренироваться, стали продажные девушки с улиц, затем добровольные 'жертвы' за деньги перестали удовлетворять его фантазиям, и парень вышел на охоту.

Он точно знал, кто подходит на роль жертвы больше всего. Рыжие, высокие, с острыми чертами лица - как та девочка, что не разрешила ему в юности воспользоваться ее шпаргалками на экзамене.

Я качаю головой.

Бред! Из-за шпаргалок не убивают!

Но в тоже время вот он - Душитель. Сидит напротив меня и возмущенно сверкает глазами, всерьез полагая, что правосудие ошиблось и схватило не того.

Первое нападение Даниэля Фара стало неудачным.

Девушка оказалась упрямой и добровольно подвергаться акту насилия не захотела. Я уже знаю от Дона, что меня Душитель отпустил по этой же причине - я оказала сопротивление, начала отчаянно сражаться за свою жизнь вместо того чтобы испугаться и оказаться под его контролем. Это каким-то образом напомнило Даниэлю Фару его первую неудачу.

Тогда, удивленный резким отпором своей первой жертвы, парень отступил и затаился, обдумывая, что же он сделал не так. И именно в этот момент, по словам обвиняемого, его нашел Мастер.

- Мастер сказал, что все женщины созданы для удовлетворения мужских прихотей и просто покорно ждут, когда сильный самец поставит их на место, - с неподдельным восторгом в голосе делился знаниями Даниэль Фара. - Мастер научил меня, как запугать и сделать женщину готовой для моей ласки...

Я невольно поворачиваю голову, чтобы посмотреть на человека, которого Душитель чуть ли не боготворил.

Скромно сложив ручки на коленях, на скамье подсудимых сидит министр де Сальво - известный семьянин, филантроп и... ах да! забыла упомянуть - наставник маньяка-убийцы.

Рядом с министром застыли два его подельника - Роман Блейс и Питер Фьюрелби. Первый - наркоторговец, чьи ребята залезли в наш дом и убили Бака, второй - ярый противник межгалактического флота, который собственно и дал Душителю офицерскую форму.

Это только те четверо, против которых детектив Снай и Дон смогли накопать неопровержимые улики. На самом деле во всей этой истории замешано намного больше народа, чем нам казалось вначале. Список подозреваемых длинный и затрагивает огромное количество высокопоставленных людей, и не только с Цереры.

- Я не понимаю, в чем вы меня обвиняете! - неожиданно возмущенно вскрикивает Душитель. - Они сами этого хотели, они были рождены, чтобы помочь мне получить удовольствие.

Ах, вот оно что... Значит, я была рождена, чтобы стать жертвой маньяка. Думаю, весь межгалактический флот, который считает Иридиев своей собственностью, поспорит с ним...

- Я не сделал ничего предосудительного, - заявляет Даниэль Фара с таким видом, словно признался не в изнасиловании с последующим убийством трех девушек, а в неоплаченном вовремя штрафе.

Не выдержав, я встаю и, громко стуча каблуками, иду по проходу прочь из судебного зала.

От всего услышанного у меня подташнивает от отвращения. Хочется поскорее вымыться, прополоскать рот и сменить одежду. Зайдя в дамскую комнату, я долго и очень тщательно мою руки, а затем и вовсе умываюсь.

Вытерев лицо бумажными полотенцами, я тянусь к сумочке, чтобы поправить макияж.