Звездная сказка - страница 64

Я резко оборачиваюсь и словно просыпаюсь ото сна.

Симпатичная пара занимают места не так далеко от нас. Женщина не то ревет, не то стонет, словно раненное животное, уткнувшись в плечо мужчины, и в его глазах я тоже вижу слезы. Это родители Фара. Я не встречалась с ними до суда, но догадаться не трудно.

Женщина вновь всхлипывает, и эта боль отдается где-то в глубине моей души.

Каково им жить, зная, что они произвели на свет и вырастили убийцу?

Еще пару месяцев назад они были счастливой семьей, а теперь наверняка не могут спать по ночам от мысли - 'В чем их ошибка? Что они сделали неправильно?'.

Ошибки...

Почему за все свои ошибки в жизни несем ответственность не только мы одни? Я не отнеслась серьезно к предостережению Май, и в результате погиб мой любимый мужчина.

Душитель наделал кучу ошибок, но должны ли страдать из-за этого его родители?

Мне хочется вскочить с места, кинуться по проходу и обнять этих несчастных людей. Хочется перебить судья и потребовать пересмотра приговора. Но я сижу...

Не знаю, что со мной. Не понимаю, почему я, словно парализованная, смотрю на рыдающих родителей Душителя и не могу отвернуться. Что со мной происходит?

Да, я хотела, чтобы Душителя наказали, хотела, чтобы виновные в смерти Бака были наказаны, но разве такой ценой?

- ...таково мое решение, - заканчивает вынесение приговора мужчина и бьет молоточком по экрану, автоматически отсылая все документы по делу в нужные инстанции. - Суд окончен.

Я выдыхаю, поднимаюсь со своего места и иду по проходу к семье Фара.

- Мне жаль... - без вступлений начинаю я, глядя в уставшее, потемневшее от горя лицо мужчины. Женщина меня сейчас просто не в состоянии услышать. - Если будите подавать прошение о смягчении судебного приговора, я готова выступить на вашей стороне.

Толпа, неизменно присутствующая при этом разговоре, начинает шуметь и переговариваться. Такого мало кто ожидал, но мне откровенно плевать на ожидания чужих людей, потому что только теперь, после этих слов, я, наконец, почувствовала долгожданное облегчение.

Отец Даниэля Фара вымученно улыбается и, не находя подходящих слов, молча кивает.

Повернувшись, я иду к выходу.

***

Когда журналисты перестают мучить меня вопросами и начинают постепенно расходиться, я чувствую непонятную смесь легкой усталости и ожидания чего-то.

Точнее, кого-то... И он меня не подводит.

- Привет, - произносит он, стоя у меня за спиной, и я медленно поворачиваюсь, стараясь сдержать рвущуюся наружу улыбку.

Тиван изменился за эти два месяца. Он будто стал еще серьезнее, еще старше, но в глубине глаз я вижу все того же Ти, и в душе появляется тепло.

Скользнув по мне оценивающим взглядом, мужчина убирает руки за спину, становясь неестественно прямо.

- Как у тебя дела? - сухо интересуется он. - Выглядишь усталой.

Я фыркаю и закатываю глаза.

Ну вот! Для всех я икона стиля, кумир женщин, лицо, ноги, тело, руки и прочие части тела многочисленных рекламных компаний, и только для бравого капитана Тивана я выгляжу усталой.

- Ну, вроде неплохо, - растеряно улыбаюсь, не зная, куда деть собственные руки. - Детектив Снай только что сообщил мне, что департамент полиции хочет учредить специальный фонд, названый моим именем... И да, кстати, я переехала на новую квартиру.

- Очень интересно, - говорит он таким тоном, словно мы обсуждаем погоду. - Может, поужинаем, и ты расскажешь все подробно?

Это неожиданно. Слишком неожиданно, поэтому я теряюсь, не зная, как реагировать на приглашение.

- Знаешь, я прислушалась к совету Бака и пытаюсь начать все заново...

- Рокси! - окрикивает меня Дон, подходя и вставая рядом. - Я тебя заждался...

Его взгляд встречается с взглядом капитана Тивана, и Дон непроизвольно втягивает голову в плечи, словно нашкодивший ребенок.

- Извините, что помешал, - совершенно потерянно бормочет он, опуская глаза в пол.

- Ничего страшного! Дон, это капитан Тиван, - спешу представить их друг другу. - Капитан Тиван - это младший помощник детектива Дон Айлз.

Дон протягивает ладонь для рукопожатия.

- Много слышал о вас, капитан.

Бравый солдат межгалактического флота холодно окидывает протянутую руку и остается стоять, как стоял.