Звездный горизонт - страница 3

Военных за время войны стало слишком много. Много капитанов, адмиралов, обычного рядового состава. Йорк, конечно, мог бы продолжить военную карьеру, но желающих заниматься хоть какой-то реальной работой оказалось слишком много.

Ему не позволили сохранить «Гелиос». Заявки на получение корабля попроще потонули в бюрократическом аду Альянса. Несколько раз он подавал повторные прошения, но ответа так и не смог получить. И это он, Чарли Йорк, герой войны!

А вот адмирал Эндрюс, командующий третьим флотом Альянса, решил, что спокойная работа будет лучшим применением его навыков в мирное время. Йорк встречался с адмиралом около двух лет назад. Эндрюс, этот подтянутый мужик шестидесяти лет, от рыка которого молодняк замирал, словно мышка при змее, стремительно превращался в обычного деда-бюрократа. Йорк заметил, что Эндрюс поправился, его взгляд стал каким-то тусклым. Но самое ужасное было в том, что Эндрюс, похоже, и сам не заметил, что с ним случилось, и считал, что он делает правильное дело.

— Здесь много работы, Чарли, — сказал Эндрюс, разливая текилу по стопкам, — мы с тобой хорошо надрали задницы этим мудакам Союза, теперь пора за ними подчищать и восстанавливать нормальную жизнь в Галактике! А эта такая задачка, где простой дубины недостаточно, знаешь ли.

— Так точно, адмирал! — Йорк чокнулся стопками с Эндрюсом и залпом выпил отличнейшую текилу.

— Теперь времена другие. Мой опыт бесценен для Альянса и Торговой Лиги, так же как и твой, кстати. Зря ты отказываешься от их предложений! Мы должны приложить все усилия, чтобы подобного конфликта не повторилось, понимаешь? Война с СГС показала нам, насколько уязвим наш мир, несмотря на то, что мы расползлись по всему космосу и заселяем планеты на раз-два!

— И не говорите адмирал, и не говорите!

Йорку не понравилась та встреча. Пару лет после войны он просто колесил по миру, путешествуя и приходя в себя.

Иногда останавливался на планетах, любуясь небывалыми закатами, иногда просто бродил по ним и видел, как живут люди в отдаленных колониях. Но никогда не останавливался под Куполом, только на планетах с атмосферой. Йорка воротило от того, что над ним расстилается огромный стеклянный потолок, пускай он его и не видел. Это были места, где психика как-то по-особому вела себя, ты всегда ощущал давление. Невидимая рука Торговой Лиги, которая соблаговоляла тебе дышать их кислородом. А кто-то живет так всю свою сознательную жизнь.

Но он большей частью находил в своих путешествиях много интересного для себя. Только сейчас Йорк понял, сколько в этом может быть простого и понятного удовольствия. Новая еда, попытки создания какого-то другого мира, за миллиарды километров от Земли — это было удивительно и интересно.

Космос по-своему прекрасен, но возможность увидеть жизнь на Земле, своими глазами, а не на картинке — это было настоящее волшебство, с которым он столкнулся. На Земле он остановился надолго, когда вдруг понял, что побывал в десятках систем, но так и не видел почти ничего на своей собственной родной планете.

Он объехал всю Европу, формально по делам, задерживаясь на пару дней в Центрах Альянса для консультаций и каких-то небольших лекций молодняку, который застал Галактическую Войну еще детьми, лично в ней поучаствовать не успел.

Они смотрели ему в рот, и Йорк с одной стороны ухмылялся, видя тот же самый блеск в глазах, который был и у него, когда он только пришел в Академию. С другой стороны, Йорк надеялся, что на их долю никогда не выпадут такие же испытания, которые пришлось перенести ему. Ему и всему его поколению.

В своих путешествиях Йорку просто нравилось наблюдать, как жизнь постепенно возвращается в мирное русло. Вокруг налаживалась спокойная и такая понятная реальность. Восстанавливались города, уничтоженные после атаки на Землю, люди трудились сообща и их это вполне устраивало. Мир вокруг возрождался, так же как сам Йорк.

Он часто останавливался ночью где-то далеко от городов и смотрел на небо, просто залезая на капот машины. Что-то там было, там, за звездным горизонтом, что он оставил навсегда, и это был вовсе не Акронис, откуда он еле унес ноги. Нет, он просто связал большую часть жизни с небом. И теперь крепко задумался. Задумался над тем, что же он на самом деле чувствует к этому большому и холодному полотну над своей головой. И все никак не мог понять.