Звездный властелин - страница 13

«ЭТО БЫЛИ МОИ ЛЮДИ, ПОГИБШИЕ ИЗ-ЗА МОЕЙ ОПЛОШНОСТИ! ИХ КРОВЬ НА МОИХ РУКАХ. Я ОБЯЗАН ОТОМСТИТЬ ЗА НИХ! И ДО ЭТОЙ МИНУТЫ МНЕ НЕ СУЖДЕНО ЗНАТЬ ПОКОЯ!»

Резиденция Кальма

Марик

Лига Свободных Миров

Отставной генерал Гаррисон Кальма стоял у дверей собственного кабинета, с трудом сдерживая душивший его гнев.

Буйный темперамент генерала всегда был помехой в его отношениях с Дунканом. Вернее, частью проблемы. Другой половиной ее был его собственный сын, всегда в точности знавший, каким способом лучше всего довести отца до точки кипения. Но сегодня Гаррисон не должен был позволить себе потерять контроль, уронить собственное достоинство.

Раздался стук в дверь, и генерал медленно отворил ее.

На пороге стоял молодой человек, лет тридцати, со светлыми волосами, в точности такими, какие были у самого генерала лет сорок тому назад.

Что же касается его лица, то оно, если и не было полным подобием, во всяком случае, обладало необычайным сходством с чертами его обожаемой Цинтии.

Как она ненавидела их споры! При мысли о покойной жене гнев генерала мгновенно испарился. Память о ней помогла ему обрести силы, которые он до сих пор тщетно пытался обрести.

— Добро пожаловать домой, Дункан, — произнес генерал, протягивая руку сыну.

— Блудный сын возвращается под отчий кров, — сухо прокомментировал Дункан, переступая порог кабинета. Чтобы как-то заполнить возникшую неловкую паузу, старый Кальма взял из рук сына видавшую виды фуражку и повесил ее на серебряный крючок, торчащий из стены рядом с дверью.

Дункан прошел вперед и остановился посреди кабинета в характерной позе воина-наемника.

— Насколько я понимаю, это вам пришла в голову идея моего так называемого спасения.

— Если ты имеешь в виду тот факт, что я спас тебя от банкротства и освободил из долговой тюрьмы, то ты не ошибся.

Дункан бросил насмешливый взгляд на своего отца.

— И теперь вы ожидаете, что я стану благодарить вас за это?

Кальма слишком хорошо знал этот вызывающий тон. Их многочисленные прошлые ссоры до сих пор отзывались болью в его сердце. Он сделал очередное усилие, чтобы не выйти из себя.

— Разве так не принято у порядочных людей?

— Отец, я отдаю должное вашему поступку, но уверяю вас, что в этом не было никакой необходимости. Я сам наделал долгов. Более того, я не стыжусь сознаться, что просто проиграл большую часть этих денег. Но у меня был собственный план.

Если говорить откровенно, отнюдь не неожиданное вмешательство отца вызвало раздражение Дункана, а скорее тот факт, что он даже не поинтересовался мнением сына на сей счет.

Гаррисон Кальма промолчал и жестом пригласил сына занять место в кресле у своего рабочего стола.

— Честно говоря, Дункан, я сделал это скорее для себя, нежели для тебя. В другое время, надо думать, я бы не пошевелил и пальцем.

— Простите, но я не понимаю вас, — произнес Дункан обескураженным тоном.

Кальма спокойно опустился в комфортабельное кресло.

— Сейчас поясню, — объявил старый генерал, весьма довольный тем обстоятельством, что ему наконец удалось застать своего строптивого сына врасплох. — Как ты знаешь, я много лет верой и правдой служил Лиге Свободных Миров. И до сих пор горжусь доверием генерал-капитана, когда он советуется со мной по тому или иному вопросу. Но политика есть политика, и каждый влиятельный человек обязательно имеет врагов. Не только людей, которым мне в разное время случалось перейти дорожку, но и тех честолюбцев, которые видели во мне своего соперника, пользующегося особым доверием и расположением Томаса Марика. Может быть, им просто не терпелось поскорей занять мое место. Откуда мне знать? Так или иначе, бросить пятно на мою репутацию всегда доставляло им особое удовольствие.

— Полагаю, что вы имеете в виду генерала Милика? — осведомился Дункан с хитрой улыбкой.

Генерал Кальма кивнул головой, против своего желания впечатленный осведомленностью сына, прожившего большую часть сознательной жизни по другую сторону Галактики и сменившего немало сомнительных профессий.

— Кого же еще? Старый козел пронюхал о твоих неприятностях и постарался довести эту новость до ушей всех мало-мальски влиятельных людей при дворе. Так что нечего сердиться на меня за то, что я, подобно всякому другому добропорядочному отцу, попытался избавить от тюрьмы свое любимое чадо. По сути дела, я спасал свою собственную шкуру.