Звездокровь - страница 4

Под мигающий плафон он набрал адрес приватного канала, но код не прошел, доступ был заблокирован владельцем. Видимо, Элли пока не могла с ним поговорить.

Бум тактильно воспринимаемых, проникающих через кожу в кровь, а затем в мозг информационных сообщений случился в год выпуска Кира из школы. Стандартный кодер и селфдаун-гель позволяли делать короткие текстовые цепочки и даже передавать картинки размером не больше мегабайта.

Выдави чуть-чуть геля, прижми крышкой, набери на крохотной клавиатуре «Давай встретимся!» и, выковыряв тонкую эластичную ленту, прилепи ее к локтю пробегающей мимо девчонки. Или сфотографируй свой пенис…

Элли часто приклеивала предназначенные Киру сообщения то на край стола, за которым он обычно сидел, то на экран ученического ноута. В столовой — на тарелку или стакан.

«Я люблю тебя, Кир», — было ее последним посланием.

Больше в школе Элли не появлялась, а бум с гелем сошел на нет — по сети обмениваться информацией было и проще, и удобней, и пенисы получались красочней.

Стенка содрогалась от барабанного грохота. Кир всхлипывал. Ему казалось, его колет кривая хирургическая игла. Игла протягивала оптоволоконную бионить через сердце от Элли прошлой к Элли нынешней.

Он решил убить господина Булавку, какое бы новое имя тот не взял.

Таркани считал, что мир давно сошел с ума. Но изумляло его не то, что мир не знал края в своем сумасшествии. Не то, что он гнил, но дышал. И не то, что он сидел на «темноте» и куче других синтетических наркотиков, но не спешил дохнуть, а, облизываясь, просил еще. Изумляло его то, что он превращал людей в безумцев, которые только и производили впечатление абсолютно нормальных.

Вот и сейчас Таркани смотрел на стоящего перед ним семнадцатилетнего парня и гадал, является ли его безумие безумием. Парень был невысокий, щуплый, черная челка, выбритая макушка, затылок в разъемах. Куртка и штаны, какие синтет-автоматы клепают по паре за ситкоин.

Разве убить чудовище — безумие?

И не так уж важно, что это чудовище — твой конкурент и держит кварталы к югу от Мескатон-хауза. Это, в конце концов, говорит лишь о том, что парень хорошо ориентируется в раскладе сил. У кого еще искать поддержки своему безумию, как не у врага твоего врага?

Пальцы на механической руке Таркани обхватили рукоятку ножа. Он хотел разрезать яблоко на две идеальные половинки, но не получилось — биоконтактор дал сбой.

Сорок семь процентов на пятьдесят три.

— Хочешь яблочка? — спросил он у парня.

— Синтетика?

Взгляд из-под челки хмурый, но не затравленный.

— Обижаешь! Гидропонные фермы в бывших станциях метро. Могу тебе сказать, выгодные вложения.

— Нет, спасибо, — отказался парень.

Таркани кивнул.

— Ты знаешь, — сказал он, осторожно беря половинку яблока механической рукой, — у нас с Адамом Гилбрейтом, которого ты зовешь Булавкой, в общем-то, договор. Мы не шастаем друг к другу через забор. Это первая проблема.

Сучья рука свербела и ныла в несуществующих костях. Где-то в локте с треском и жужжанием проскакивала искра.

Буф-ф! — пальцы неожиданно сомкнулись, и яблоко взорвалось брызгами. Черное семечко выстрелило в корпус напольных, под старину, часов.

— М-да, — Таркани посмотрел на ошметки на пластике ладони. — Как ты видишь по моей руке, я не могу сказать, что он придерживается договора. Но, увы, мне нечего ему предъявить, кроме непонятного мертвеца без головы. И это вторая проблема — я не хочу, чтобы тебя связали со мной в случае, если мы с тобой придем к какому-либо соглашению.

Парень переступил с ноги на ногу.

— И как тогда?

— Не знаю.

— Я могу… — Парень посмотрел отчаянно и остро. — Вы можете мне вставить интактор!

Таркани расхохотался.

— Тогда на меня выйдут быстрее, чем ты бы кричал об этом вслух! Интактор! Есть еще третья проблема, — сказал он. — С тебя нечего взять. И я не любитель кукол, в отличие от Адама.

— Я накопил две сотни ситкоинов!

— Как ты понимаешь, этого мало. Впрочем…

Таркани потянулся механической рукой ко второй половинке яблока.

— Я еще ломщик, — сказал парень.

— Очень посредственный. С задатками, но… Видишь ли, люди на моем месте обязаны иметь информацию о том, кто навязывается к ним в гости. Тебя зовут Кир Эккинг, ты снимаешь угол на улице Павшей Королевы, живешь на пособие, подрабатывая ломкой всякого убитого хлама для скупщиков и «лошадкой» в сети. Я все правильно рассказываю?