Звезды не для нас - страница 15

Мстислав Константинович держал оборону в своей комнате. Он грамотно построил защитный периметр, развесив у дверей и окон магические талисманы. Собрал свои драгоценные руны в коробку из-под пылесоса «Вихрь», спрятал коробку за диваном, а сам бродил по квартире, наблюдая, как тускнеют амулеты, и прогибается энергетический экран.

Сначала твари ворвались в прихожую. Потом они просочились через окно в кухню. Наконец, проникли в комнату.

…Когда-то он был дерзким колдуном гильдии рунознатцев, опытным специалистом в своей области. Умел создавать такие сложные амулеты, как египетский глаз Гора, турецкий назар, японский манэки-нэко и даже ассирийские таблички с заклинаниями.

Был на хорошем счету, но внезапно смутился… стал размышлять, искать ответы на запрещенные вопросы, попал в разряд диссидентов, а затем изгнан и заклеймен. Его назвали изменником и безумцем, странно, что оставили в живых.

Он долго скитался.

Что-то понял.

Проникся.

Изменился…

А сейчас наступила ночь испытаний. Ему было трудно. Он еле сдерживал ментальную атаку бывших соплеменников. Все-таки возраст!

Лопались и осыпались амулеты и талисманы. Таяли, растворяясь в сизой дымке, обереги. Вспыхнул и распался защитный периметр. Твари приблизились к дивану, но Мастер Костяных Рун произнес заклятье последнего рубежа, и окружил себя белыми щитами. Враги яростно штурмовали эту преграду, а старик сидел на диване, обхватив слабо содрогающуюся коробку. Так курица прикрывает цыплят.

Энергия утекала из него, и не было возможности поддержать силы. Разве что силу рун израсходовать?

Нет. Жадность.

Да. Глупость.

Нет. Я справлюсь.

Нет. Руны мои…

А если?…

Ночные пастухи бились в стонущую преграду, казалось, их когти рассекают тугой туман.

И магические силы Мастера иссякли. Щиты стали падать.

Но вдруг за окном начало светать. Так бывает вопреки любому злодейству: жизнь продолжается.

И твари отступили, проклиная бессмысленный старческий героизм, ушли в никуда.

Когда первые ответственные бабушки вывели во двор внучат, а суровая Самсоновна заняла свою лавочку возле жасмина, Мстислав Константинович, опираясь на швабру, попытался выйти во двор. Идти было тяжело, он хрипло дышал и с трудом удерживал коробку левой рукой.

Небо очистилось от туч, в синеве ловко скользили городские ласточки.

Жизнь во дворе изменилась. Никто не смеялся, дети сторонились друг друга, а взгляды взрослых обрели хищную подозрительность. Даже тени выглядели недоброжелательно.

Мстислав Константинович, кряхтя, опустил коробку к ногам, приоткрыл ее и осторожно пошурудил внутри ладошкой. Из коробки робко выпорхнула стайка золотистых мотыльков. Брызгая апельсиновыми искрами, посверкивающие мотыльки полетели в разные стороны, как мыльные пузыри.

Он улыбнулся. Возможно, так улыбается хакер, запустивший в сеть новые вирусы.

Мотыльки разлетались по двору, мгновенно пикировали на плечи детей и взрослых, прикасались к людям и взмывали вверх в поисках очередного пациента.

Старик погрустнел. Больше ему не ходить по дворам. Ночной бой отнял все силы. Теперь он полный домосед. Если не сказать – инвалид. Кто-то, вероятно, будет приносить ему овсянку и кильку в томате. А о рунах придется забыть. На восстановление уйдут годы.

Топ-топ: из песочницы вылезла Уля, на лямке ее сарафанчика поблескивала золотистая пылинка. Наклонив по-воробьиному голову, малышка подошла к старому колдуну.

– На, дедушка Слава, – протянула ему свою куклу.

Мастер Костяных Рун очень удивился, даже оробел. Но куклу принял.

– Как-кая красивая куккла, – застенчиво сообщил он.

Следом за Улей ковыляла Самсоновна, прижимающая к внушительной груди большую расписную чашку, явно из сервиза, сейчас такую и не встретишь. А за нею шагал Мустафа, который тащил в пакете баранью лопатку – веселую и блестящую, как самолет.

Максим Камардин

г. Петропавловск-Камчатский

Арина топнула ногой от негодования, яростно глядя на плакат. С него загадочно улыбался парень в ковбойской шляпе и маске на глазах.

– Безвкусица какая! – девушка сорвала постер со стены. – Вчера в неравном бою Призрак одолел тёмные силы… Тьфу!